Было короткое время -- они забеспокоились. Уже упомянутый В. Н. Ильин
(бывший ген.-лейтенант МГБ) сказал по поводу Столбуновского (следователя
генерала Горбатова, тот помянул его): "Ай, ай, как нехорошо! Ведь у него
теперь неприятности начались. А человек хорошую пенсию получает". -- Да
потому за перо взялась и А. Ф. Захарова -- взволновалась, что скоро за всех
возьмутся; и о капитане Лихошерстове (!), которого "очернил" Дьяков,
написала горячо: "Он и сейчас капитан, секретарь парторганизации (!),
трудится на сельхозе. И представляете, как ему трудно сейчас работать, когда
о н?м такое пишут! Идёт разговор, что Лихошерстова будут разбирать и чуть ли
не привлекать!26 Да за что?! Хорошо, если это только разговор, а не
исключена возможность, что и додумаются. Вот уж это произведёт настоящий
фурор среди сотрудников МООП. Разбирать за то, что он выполнял все указания,
которые давались сверху? А теперь он должен отчитываться за тех, кто давал
эти указания? Вот это здорово! Стрелочник виноват!"
Но переполох быстро кончился. Нет, отвечать никому не придется.
Разбирать не будут никого.
Может быть, вот штаты немного кое-где сократились, -- да ведь
перетерпеть -- и расширятся! А пока гебисты, кто еще не дослужил до пенсии
или кому надо к пенсии добрать, пошли в писатели, в журналисты, в редакторы,
в лекторы-антирелигиозники, в идеологические работники, кто -- в директоры
предприятий. Сменив перчатки, они по-прежнему будут нас вести. Так и
над?жнее. (А кто хочет пребывать на пенсии -- пусть благоденствует.
Например, подполковник в отставке Хурденко. Подполковник, экий чин! --
небось, батальоном командовал? Нет, в 1938-м году начинал с простого
вертухая, держал кишку насильственного питания.)
А в архивных управлениях пока, не торопясь, просматривают и уничтожают
все лишние документы: расстрельные списки, постановления на ШИзо и БУРы,
материалы лагерных следствий, доносы стукачей, лишние данные о Практических
Работниках и конвоирах. Да и в санчасти, и в бухгалтерии -- везде найдутся
лишние бумаги, лишние следы...

...Мы придём и молча сядем на пиру.
Мы живые были вам не ко двору.
А сегодня мы безмолвны и мертвы,
Но и мёртвых нас еще боитесь вы!
(Виктория Г., колымчанка)

Заикнёмся: а что, правда, всё стрелочники да стрелочники? А как -- со
Службой Движения? А повыше, чем вертухаи, практические работники да
следователи? Те, кто только указательным пальцем шевелил? Кто только с
трибуны несколько слов...
Еще раз, как это? -- "виновники чудовищных злодеяний... ни при каких
обстоятельствах... справедливого возмездия... ни с чем не сравнимы...
стремившихся уничтожить целые народы..."
Тш-ш-ш! Тш-ш-ш! Потому-то в августе 1965 года с трибуны Идеологического
Совещания (закрытого совещания о Направлении наших умов) и было возглашено:
"Пора восстановить полезное и правильное понятие враг народа!"

_______

Еще заметим, что самодурству лагерных хозяев предела нет, контроля
нет!

(А.Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ)