23 мар. 2010 г.
Скоро к сверхдержаве США присоеденится вторая сверхдержава- Китай. Возможно, возникнет и третья- Евросоюз плюс Россия, т. к. по отдельности они вряд ли смогут стать сверхдержавами. У нас настроение народа такое, что больше склонны к величию государства, а не к дроблению на части, что тоже было бы интересно, так как перемены интересны. Хотя, в изменениях не заинтересованы у нас многие. Коррупция, мол, сама рассосётся.
И.В. Сталин в воспоминаниях современников.
Виктор Некрасов- Саперлипопет (Отрывок):
Учесть надо еще и то, что рассказчик, как правило, всегда несколько идеализирует, приукрашивает свою роль и поведение в описываемом событии. Вряд ли мне удастся этого избежать, но, понимая всю значительность того, что я сейчас поведаю, постараюсь быть предельно точным.
...
— Дорогой товарищ Сталин, дорогой Никита Сергеевич! Простите, что я вторгаюсь в ваш серьезный, деловой разговор, но мне кажется, что настало время выпить...
— Очень правильное замечание, — серьезно сказал Сталин, взяв протянутый мною стакан. — Выпить никогда не вредно. Мозги прочищает.
И меня понесло. В пьяном словоизвержении своем я говорил в основном о войне. Об отступлении, об оставленной Украине, о мосинских трехлинейках, которые выдавали нам за день до вступления в бой, и, конечно же, о Сталинграде, Мамаевом кургане, солдатах, командире полка, Чуйкове, Родимцеве, колхозных лопатах, мерзлом грунте... Патриотизм так и пер из меня.
— У сталинградцов, у солдат была одна мечта, — закончил я свой несколько затянувшийся тост. — Дорваться до логова этого бандита, до его канцелярии и нагадить ему на стол. Вот за это солдаты и пили свои положенные сто грамм.
— Хороший тост, — сказал Сталин. — Но в ответ я тебе вот что скажу. Налей-ка еще.{493}
— А больше нет, товарищ Сталин.
— Как так нет? Такого не бывает. А ну, Никита, сбегай. Скажи там дежурному.
Хрущев неуверенной походкой направился к двери.
— И нарзану заодно, — крикнул ему вдогонку Сталин. — А тебе скажу, — он ткнул меня пальцем в грудь. — Понял я наконец тебя, Некрасов. Хитрый ты человек. Очень даже хитрый. За это хвалю. Но нерасчетливый. Что раз прошло, второй раз уже не годится... Вот ты тост произнес. Хороший тост, патриотический. И тамада из тебя может выйти хороший. Уж не грузин ли ты? Может, бабушка какая была грузинкой, а? Но в тосте своем ты допустил ошибку — перехитрил или недохитрил, не знаю, но впросак попал.
Он прошелся по комнате. Озлобление его вроде прошло. Остановился против меня.
— Но скажи мне такое, только откровенно. По совести. По-твоему, что, товарищ Сталин участия в Великой Отечественной войне не принимал? — и выдержал паузу, во время которой я почувствовал, что начинаю холодеть. — А мне казалось, что небольшой, но все-таки вклад сделал. Может, я ошибаюсь?
Я стоял перед ним и молчал. Руки и ноги оцепенели.
— Хорошо... На это ты мне вполне справедливо ответишь, что вы сами, товарищ Сталин, сказали, что жопа у вас болит и что ты эту самую мою жопу пожалел... Вот и подсказал я тебе ответ. А ты уже испугался. Не надо. Но запомни — хитрить хорошо, но не с товарищем Сталиным. Понятно?
Он поднял руку, то ли предваряя возможные мои извинения или объяснения, то ли давая знак, что еще не кончил. Опять прошелся по комнате.
— Но это, так сказать, для начала. Присказка. Небольшой совет юному другу. Но главное, что я хотел тебе сказать после твоего тоста, хорошего тоста, не спорю, другое. Про Гитлера. Ты назвал его бандитом. И солдаты так его называли. Правильно называли. Конечно, он бандит, но я думал, что бандит умный, а оказался глупый. Вот если б мы вместе да против всех этих наших союзничков, Черчиллей, Рузвельтов, весь мир покорили бы, понимаешь, весь мир! А потом поделили бы пополам! А он, дурак, не понял. И полез. И по зубам получил.{494}
Я почувствовал, что сейчас что-то произойдет.
— Товарищ Сталин, но ведь вы сами...
— Не перебивай! Товарища Сталина перебивать нельзя. Слушай. Договорились, значит, мы с тобой, что Гитлер бандит. Людей убивал, в печках сжигал. Нехорошо, конечно. Негуманно. Ну, а товарищ Сталин, по-твоему, не бандит? — Он сделал паузу, и я почувствовал — по спине у меня побежали мурашки. — Сколько он людей на тот свет отправил! А? Куда там Гитлеру. Ребенок по сравнению с товарищем Сталиным... Учиться ему у товарища Сталина надо было, а он вместо этого полез, дурак, на него... А начал-то он вообще неплохо. Тесно, говорит, нам, немцам. Версаль задушил! И гам! — для пробы — Саар. Плебисцит вроде устроил. Сошло. Потом Австрия, аншлюс. Сошло. Судеты, Мюнхен — тоже сошло, победа. Сожрал Чехословакию, союзнички промолчали. Молодец! Хвалю! Знал, что делал. И внутри тоже. С врагами народа надо поступать решительно. Колебаться нельзя. «Окончательное решение еврейского вопроса» — правильное решение. Я бы сказал даже, гениальное.
Что он говорит? Я почувствовал, что во мне что-то оборвалось.
— Товарищ Сталин... Иосиф Виссарионович... Но нас же всю жизнь учили, убеждали, что антисемитизм... Он не дал мне договорить.
— Не было его! Нет! И не будет! — Он вдруг побагровел. — Нет такого понятия, «антисемитизм». Понятно? Есть племя торгашей, ростовщиков и хапуг...
— Эйнштейн, что ли, торгаш и хапуга?
— Эйнштейн не знаю, а Каганович да!
Тут как раз вошел Никита с двумя бутылками водки.
— Скажи, Никита, Лазарь вор?
Никита опешил. Поставил бутылки. Лихорадочно стал одну из них раскупоривать.
— Вор или не вор, говори!
Никита, точно рыба, выброшенная на берег, хватал ртом воздух. А перед ним стоял, расставив ноги, Сталин, весь красный, даже шея и грудь покраснели, со сжатыми кулаками, и казалось, что вот-вот он размахнется и ударит его.
— Говори!{495}
Но Никита не в силах был выдавить ни слова.
А я... До сих пор не могу понять, как это получилось, нашло какое-то затмение, но я выхватил у Никиты бутылку, молниеносно разлил по стаканам и сказал, упершись пьяными глазами в Сталина:
— Я предлагаю выпить за командира пятой роты лейтенанта Фарбера, товарищ Сталин. Слыхали о таком?
— Фарбера? Какого такого Фарбера? Не знаю я никакого Фарбера.
— И напрасно! Командир пятой роты 1047-го полка 284-й дивизии. Выпили?
Сталин взглянул на меня так, что я понял — сейчас конец. Потянулся к телефонной трубке.
— За такое знаешь что? — сказал он, не сводя с меня глаз, страшно медленно, вколачивая каждое слово, точно гвоздь. — Не знаешь? Так вот, узнаешь.
Он набрал номер.
— Берию ко мне, — и швырнул трубку.
Все! Я понял, что все.
Воцарилась пауза. Никто не двигался. Ни Сталин, ни Хрущев, ни я. Застыли.
В ушах стучало. Все быстрее и быстрее.
Сталин, стиснув протянутый мною стакан так, что пальцы даже побелели, стал приближаться ко мне. Тихой, беззвучной, какой-то крадущейся походкой.
И смотрел, не отрываясь смотрел. В глазах его вспыхнули маленькие красные огоньки, как у кошки ночью.
За спиной моей тихо открылась, и закрылась дверь.
Я понял, что это конец.
Залпом выпил стакан водки. В глазах пошли круги. В ушах зазвенело. Все сильнее и сильнее.
Я упал. Стакан покатился по полу. Последнее, что я услышал сквозь все усиливающийся звон в ушах:
— Жиденький паренек... А я еще на брудершафт хотел. Больше я ничего не слышал, я умер.
_________________
"Ледокол" В. Суворова, где говорится о намерениях Сталина напасть на Германию, не совсем соответствует действительности? Сталин демонтировал линию обороны не потому, что он хотел наступать, а потому, что вообразил, что его сотрудничество с Гитлером (Пакт, раздел территорий)- долгосрочное? Но Гитлер не любил большевиков.
См. также 70 лет пакту Молотова-Риббентропа. Мнения и комментарии экспертов
Учесть надо еще и то, что рассказчик, как правило, всегда несколько идеализирует, приукрашивает свою роль и поведение в описываемом событии. Вряд ли мне удастся этого избежать, но, понимая всю значительность того, что я сейчас поведаю, постараюсь быть предельно точным.
...
— Дорогой товарищ Сталин, дорогой Никита Сергеевич! Простите, что я вторгаюсь в ваш серьезный, деловой разговор, но мне кажется, что настало время выпить...
— Очень правильное замечание, — серьезно сказал Сталин, взяв протянутый мною стакан. — Выпить никогда не вредно. Мозги прочищает.
И меня понесло. В пьяном словоизвержении своем я говорил в основном о войне. Об отступлении, об оставленной Украине, о мосинских трехлинейках, которые выдавали нам за день до вступления в бой, и, конечно же, о Сталинграде, Мамаевом кургане, солдатах, командире полка, Чуйкове, Родимцеве, колхозных лопатах, мерзлом грунте... Патриотизм так и пер из меня.
— У сталинградцов, у солдат была одна мечта, — закончил я свой несколько затянувшийся тост. — Дорваться до логова этого бандита, до его канцелярии и нагадить ему на стол. Вот за это солдаты и пили свои положенные сто грамм.
— Хороший тост, — сказал Сталин. — Но в ответ я тебе вот что скажу. Налей-ка еще.{493}
— А больше нет, товарищ Сталин.
— Как так нет? Такого не бывает. А ну, Никита, сбегай. Скажи там дежурному.
Хрущев неуверенной походкой направился к двери.
— И нарзану заодно, — крикнул ему вдогонку Сталин. — А тебе скажу, — он ткнул меня пальцем в грудь. — Понял я наконец тебя, Некрасов. Хитрый ты человек. Очень даже хитрый. За это хвалю. Но нерасчетливый. Что раз прошло, второй раз уже не годится... Вот ты тост произнес. Хороший тост, патриотический. И тамада из тебя может выйти хороший. Уж не грузин ли ты? Может, бабушка какая была грузинкой, а? Но в тосте своем ты допустил ошибку — перехитрил или недохитрил, не знаю, но впросак попал.
Он прошелся по комнате. Озлобление его вроде прошло. Остановился против меня.
— Но скажи мне такое, только откровенно. По совести. По-твоему, что, товарищ Сталин участия в Великой Отечественной войне не принимал? — и выдержал паузу, во время которой я почувствовал, что начинаю холодеть. — А мне казалось, что небольшой, но все-таки вклад сделал. Может, я ошибаюсь?
Я стоял перед ним и молчал. Руки и ноги оцепенели.
— Хорошо... На это ты мне вполне справедливо ответишь, что вы сами, товарищ Сталин, сказали, что жопа у вас болит и что ты эту самую мою жопу пожалел... Вот и подсказал я тебе ответ. А ты уже испугался. Не надо. Но запомни — хитрить хорошо, но не с товарищем Сталиным. Понятно?
Он поднял руку, то ли предваряя возможные мои извинения или объяснения, то ли давая знак, что еще не кончил. Опять прошелся по комнате.
— Но это, так сказать, для начала. Присказка. Небольшой совет юному другу. Но главное, что я хотел тебе сказать после твоего тоста, хорошего тоста, не спорю, другое. Про Гитлера. Ты назвал его бандитом. И солдаты так его называли. Правильно называли. Конечно, он бандит, но я думал, что бандит умный, а оказался глупый. Вот если б мы вместе да против всех этих наших союзничков, Черчиллей, Рузвельтов, весь мир покорили бы, понимаешь, весь мир! А потом поделили бы пополам! А он, дурак, не понял. И полез. И по зубам получил.{494}
Я почувствовал, что сейчас что-то произойдет.
— Товарищ Сталин, но ведь вы сами...
— Не перебивай! Товарища Сталина перебивать нельзя. Слушай. Договорились, значит, мы с тобой, что Гитлер бандит. Людей убивал, в печках сжигал. Нехорошо, конечно. Негуманно. Ну, а товарищ Сталин, по-твоему, не бандит? — Он сделал паузу, и я почувствовал — по спине у меня побежали мурашки. — Сколько он людей на тот свет отправил! А? Куда там Гитлеру. Ребенок по сравнению с товарищем Сталиным... Учиться ему у товарища Сталина надо было, а он вместо этого полез, дурак, на него... А начал-то он вообще неплохо. Тесно, говорит, нам, немцам. Версаль задушил! И гам! — для пробы — Саар. Плебисцит вроде устроил. Сошло. Потом Австрия, аншлюс. Сошло. Судеты, Мюнхен — тоже сошло, победа. Сожрал Чехословакию, союзнички промолчали. Молодец! Хвалю! Знал, что делал. И внутри тоже. С врагами народа надо поступать решительно. Колебаться нельзя. «Окончательное решение еврейского вопроса» — правильное решение. Я бы сказал даже, гениальное.
Что он говорит? Я почувствовал, что во мне что-то оборвалось.
— Товарищ Сталин... Иосиф Виссарионович... Но нас же всю жизнь учили, убеждали, что антисемитизм... Он не дал мне договорить.
— Не было его! Нет! И не будет! — Он вдруг побагровел. — Нет такого понятия, «антисемитизм». Понятно? Есть племя торгашей, ростовщиков и хапуг...
— Эйнштейн, что ли, торгаш и хапуга?
— Эйнштейн не знаю, а Каганович да!
Тут как раз вошел Никита с двумя бутылками водки.
— Скажи, Никита, Лазарь вор?
Никита опешил. Поставил бутылки. Лихорадочно стал одну из них раскупоривать.
— Вор или не вор, говори!
Никита, точно рыба, выброшенная на берег, хватал ртом воздух. А перед ним стоял, расставив ноги, Сталин, весь красный, даже шея и грудь покраснели, со сжатыми кулаками, и казалось, что вот-вот он размахнется и ударит его.
— Говори!{495}
Но Никита не в силах был выдавить ни слова.
А я... До сих пор не могу понять, как это получилось, нашло какое-то затмение, но я выхватил у Никиты бутылку, молниеносно разлил по стаканам и сказал, упершись пьяными глазами в Сталина:
— Я предлагаю выпить за командира пятой роты лейтенанта Фарбера, товарищ Сталин. Слыхали о таком?
— Фарбера? Какого такого Фарбера? Не знаю я никакого Фарбера.
— И напрасно! Командир пятой роты 1047-го полка 284-й дивизии. Выпили?
Сталин взглянул на меня так, что я понял — сейчас конец. Потянулся к телефонной трубке.
— За такое знаешь что? — сказал он, не сводя с меня глаз, страшно медленно, вколачивая каждое слово, точно гвоздь. — Не знаешь? Так вот, узнаешь.
Он набрал номер.
— Берию ко мне, — и швырнул трубку.
Все! Я понял, что все.
Воцарилась пауза. Никто не двигался. Ни Сталин, ни Хрущев, ни я. Застыли.
В ушах стучало. Все быстрее и быстрее.
Сталин, стиснув протянутый мною стакан так, что пальцы даже побелели, стал приближаться ко мне. Тихой, беззвучной, какой-то крадущейся походкой.
И смотрел, не отрываясь смотрел. В глазах его вспыхнули маленькие красные огоньки, как у кошки ночью.
За спиной моей тихо открылась, и закрылась дверь.
Я понял, что это конец.
Залпом выпил стакан водки. В глазах пошли круги. В ушах зазвенело. Все сильнее и сильнее.
Я упал. Стакан покатился по полу. Последнее, что я услышал сквозь все усиливающийся звон в ушах:
— Жиденький паренек... А я еще на брудершафт хотел. Больше я ничего не слышал, я умер.
_________________
"Ледокол" В. Суворова, где говорится о намерениях Сталина напасть на Германию, не совсем соответствует действительности? Сталин демонтировал линию обороны не потому, что он хотел наступать, а потому, что вообразил, что его сотрудничество с Гитлером (Пакт, раздел территорий)- долгосрочное? Но Гитлер не любил большевиков.
См. также 70 лет пакту Молотова-Риббентропа. Мнения и комментарии экспертов
Золотой теленок (И. Ильф и Е. Петров)
– Да, товарищ Вайнторг, такие строгости. А сегодня кого чистят?
– Сегодня большой день! Сегодня Берлага, тот самый, который спасался в сумасшедшем доме. Потом сам Полыхаев и эта гадюка Серна Михайловна, его морганатическая жена. Она в "Геркулесе" никому дышать не давала.
__________
Меня как-то мало интересует проблема социалистической переделки человека в ангела и вкладчика сберкассы.
– Сегодня большой день! Сегодня Берлага, тот самый, который спасался в сумасшедшем доме. Потом сам Полыхаев и эта гадюка Серна Михайловна, его морганатическая жена. Она в "Геркулесе" никому дышать не давала.
__________
Меня как-то мало интересует проблема социалистической переделки человека в ангела и вкладчика сберкассы.
"У каждой женщины должна быть змея - это больше чем ты, это больше чем я" БГ (c)
Дурные бабы способны и таинства в чародейство извратить. То есть стервам нужно помочь со змеёй? Поселить в них змею? Или самому стать змеёй и вползти?
На кладбище приходит Стамати,
Отыскал под каменьями жабу
И в горшке жиду ее приносит.
Жид на жабу проливает воду,
Нарекает жабу Иваном
(Грех велик христианское имя
Нарещи такой поганой твари!).
Они жабу всю потом искололи,
И ее — ее ж кровью напоили;
Напоивши, заставили жабу
Облизать поспелую сливу.
И Стамати мальчику молвил:
«Отнеси ты Елене эту сливу
От моей племянницы в подарок».
Принес мальчик Елене сливу,
А Елена тотчас ее съела.
Только съела поганую сливу,
Показалось бедной молодице,
Что змия у ней в животе шевелится.
Испугалась молодая Елена;
Она кликнула сестру свою меньшую.
Та ее молоком напоила,
Но змия в животе все шевелилась.
Стала пухнуть прекрасная Елена,
Стали баить: Елена брюхата.
(Пушкин А.С. Песни западных славян)
На кладбище приходит Стамати,
Отыскал под каменьями жабу
И в горшке жиду ее приносит.
Жид на жабу проливает воду,
Нарекает жабу Иваном
(Грех велик христианское имя
Нарещи такой поганой твари!).
Они жабу всю потом искололи,
И ее — ее ж кровью напоили;
Напоивши, заставили жабу
Облизать поспелую сливу.
И Стамати мальчику молвил:
«Отнеси ты Елене эту сливу
От моей племянницы в подарок».
Принес мальчик Елене сливу,
А Елена тотчас ее съела.
Только съела поганую сливу,
Показалось бедной молодице,
Что змия у ней в животе шевелится.
Испугалась молодая Елена;
Она кликнула сестру свою меньшую.
Та ее молоком напоила,
Но змия в животе все шевелилась.
Стала пухнуть прекрасная Елена,
Стали баить: Елена брюхата.
(Пушкин А.С. Песни западных славян)
Россия удержала преимущество перед Украиной по количеству клубов в еврокубках?
По завершению сезона:
Россия коэф. 39.975 (на сегодня, остался 1 клуб)- 6 клубов в еврокубках;
Украина коэф. 39.600 - 5 клубов в еврокубках.
Браво, ЦСКА!
Россия коэф. 39.975 (на сегодня, остался 1 клуб)- 6 клубов в еврокубках;
Украина коэф. 39.600 - 5 клубов в еврокубках.
Браво, ЦСКА!
Зоопарк - Шпионство
Ты - старый контрразведчик,
Но ты - не первый класс.
Ты - старый контрразведчик,
Но ты - не первый класс.
Ты ищешь в каждом шпиона,
Ты оторвался от масс.
Но ты - не первый класс.
Ты - старый контрразведчик,
Но ты - не первый класс.
Ты ищешь в каждом шпиона,
Ты оторвался от масс.
Современный мир, который увидел в России, достоин удивления. Те, кто имеет связи добивается всего легко и просто. Всесильное чиновничество, получившее в своё распоряжение ресурсы, могущественная иудейская диаспора. Чуть в сторону- непроходимые болота. Это- нормально, так и должно быть всегда? А как быть с равноправием? Считать это несбыточными мечтами? Я попробую идти через болота и переехать в другую страну, надеясь, что там по- другому.
Лови его!
Блудницы израильские из- за похоти и злобы, связанной с гормональными изменениями, готовы осквернять жизнь другим. Как решать эту проблему, чтобы не мужчины не теряли самостоятельности и чувства собственного достоинства, то есть оставались мужчинами, а не тряпками, стелющимися по первому зову под любую, даже отвратительную им, по какой- либо причине, иудейку? Надо заставить не набрасываться на тех, кто их не желает. Пожалуйста, обсуждайте способы и решайте, как это можно делать, что называется, с наименьшими потерями.
В моём случае, то распалялись, те что от Кирилла, то теперь невостребованная иудека из моей молодости, всё с жуткими гадостями и манипуляциями с осквернением жизни. Я понимаю, что одиночество может им не нравится, но почему они считают нормой портить другим жизнь магией день за днём. Что за плотская истерия? Могут ли они спокойнее относится к собственному благополучию? А, мы, имеем ли право на какие- то планы, или лишены таких прав?
Если кочегар неожиданно сошёл с поезда на станции, нужно не устраивать погоню- ищи его, свищи его. Человек явно не хочет работать на такой работе, не обязан это делать, он не раб. Он может дать в морду активисту- подстрекателю, который объят идиотичным желанием непременно вернуть. Остаётся нанять нового кочегара, или поезд будет стоять.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
