30 янв. 2011 г.
Средства массовой информации. Манипулирование массами.
Сознание современного человека ежедневно подвергается психическому нападению средств массовой информации. Можно выделить две особенности нападений:
-
Наплыв хаотической и разнородной информации забивающей каналы восприятия и совершенно избыточной не нужной человеку для того, чтобы жить полноценной счастливой жизнью.
-
Целенаправленное воздействие средств массовой информации умело манипулирующих восприятием и поведением большинства людей и стремящихся сделать коллективную психику человечества предельно послушной и управляемой.
Диктуя вкусы, идеи, стереотипы поведения, средства массовой информации чаще всего выполняют политический заказ тех сил в руках которых они находятся.
Необходимо осознать. что когда СМИ слишком настойчиво внушают какой либо тезис или мысль, необходимо задуматься, а насколько полезны для человека этот тезис или призывы во всех смыслах - от духовного до практического.
Информационная защита
Систему защитных методов человек может применить столкнувшись с информационным зомбированием, когда в него внедряют какую либо постороннюю мысль, идею, решение, образ, желание, разрушительную программу поведения.
Защита:
-
Перестаньте кормить в себе информационного потребителя который привык смотреть телевизор и без этого чувствует себя дискомфортно.
-
Научитесь четко осознавать, какие студии, каналы, передачи и даже эпизоды в передачах вредны для вашего духовного роста и похищают энергию, какие являются нейтральными, безвредными, а какие напротив вызывают прилив сил.
-
Смотреть телевизионные программы, эмоционально не отождествляясь с тем, что показывают.
-
Спокойно смотреть на эмоциональные вихри вокруг политических событий, осознавая, что они часто специально нагнетаются средствами массовой информации для того, чтобы легче управлять взбудораженой и выведенной из состояния равновесия массой, которая потом за иллюзию успокоения согласится принять любое подсунутое решение.
-
Отделять информацию от эмоциональной упаковки, оставляя только главные факты.
-
Относиться к телеинформации как к концентрированной иллюзии, которая порой бывает очень ядовитой и которая не имеет никакого отношения к реальной жизни.
Двойной барьер. Будущее- без книг?
Выключить компьютер и взять в руки книгу- непростая задача, так как нужно во- первых, волевое усилие, а во- вторых, здесь с тобой её кто- то или что- то (возможно, компьютер) читает, растягивая фразы и упираясь в слова. Не задают ли себе вопрос те, кто стоят за последним, положительное, или отрицательное влияние такая система оказывает на формирование личности; то есть чужая мысль третьего, постоянно находящегося между тобой и автором книги- это не лишний ли компонент?
Ничего, вероятно, безумно чудного и мудрого, из циклопического Вавилона не получится.
Как обычно у вас всегда получалось: всемогущая каста жрецов, а внизу копошатся, им подвластные, простые смертные.
Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу... Никогда не забывай умышленной обиды.
(ПИСЬМО ДВАДЦАТИТРЕХЛЕТНЕГО ПОЭТА А.С. ПУШКИНА БРАТУ Л.С. ПУШКИНУ)
Один из комментариев: "23 года. В старину как-то раньше взрослели, видимо".
Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты еще не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибешься. Не суди о людях по собственному сердцу... Никогда не забывай умышленной обиды.
(ПИСЬМО ДВАДЦАТИТРЕХЛЕТНЕГО ПОЭТА А.С. ПУШКИНА БРАТУ Л.С. ПУШКИНУ)
Один из комментариев: "23 года. В старину как-то раньше взрослели, видимо".
Летят перелётные птицы.
Ресурсы большие у власти, можете подсовывать под нос всякую, выведанную пургу, в тысяча первый раз? Не хотите расставаться с добытой властью и имуществом? Угрожаете уколами зонтиком? Понимаю, сочувствую. А нам - то что делать? Представьте, что и вам жить, после того, как вас всех уволят, в этой стране, и не нужно увлекаться нехорошими делами и угрозами. Или у вас куплены уже уютные и обширные гнёздышки на испанском побережье, столь любимом многими нашими чиновниками?
Хороший Путин- плохие демонстранты. Значит, выезжайте.
Закрытыша в трёхкомнатной квартире из советского прошлого у них из меня не получилось... Хотя, старались, меднолобики. Сразу, после пересечения границы (стены) сниму штаны и покажу зад совкам, выродкам деревянным, и прокляну тех, кто удерживал насильно в стране.
"И падший ангел на коне"- это диагноз нашему времени?
ДДТ - Любовь, подумай обо мне
Когда огонь ударил в пляс, а звезды - иглы-палачи,
Когда судьба в урочный час орало плавит на мечи,
И ветер больше не живет, и падший ангел на коне,
И никого никто не ждет...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Когда оглохли времена, и в заколоченной дали
Растет еще одна стена, и мир как злые сны Дали,
И различаешь слабый пульс в заросшей кожею стране,
Но не уйти от дуль и пуль...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Припев:
Храни меня среди огня
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок крест, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Любовь, подумай обо мне.
Когда вернется в города живая, умная вода,
Продолжит уцелевший путь пускай не я, пусть кто-нибудь.
Я стану пеплом на ветру, дождями на твоем окне,
И, если даже не умру...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Припев:
Храни меня среди огня,
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок грех, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Храни меня среди огня,
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок крест, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Любовь, подумай обо мне.
Когда огонь ударил в пляс, а звезды - иглы-палачи,
Когда судьба в урочный час орало плавит на мечи,
И ветер больше не живет, и падший ангел на коне,
И никого никто не ждет...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Когда оглохли времена, и в заколоченной дали
Растет еще одна стена, и мир как злые сны Дали,
И различаешь слабый пульс в заросшей кожею стране,
Но не уйти от дуль и пуль...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Припев:
Храни меня среди огня
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок крест, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Любовь, подумай обо мне.
Когда вернется в города живая, умная вода,
Продолжит уцелевший путь пускай не я, пусть кто-нибудь.
Я стану пеплом на ветру, дождями на твоем окне,
И, если даже не умру...
Любовь, подумай обо мне.
Любовь, подумай обо мне.
Припев:
Храни меня среди огня,
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок грех, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Храни меня среди огня,
Мой светлый звук - тебе, мой друг.
Ты кормишь хлеб, ты веришь в соль,
И легок крест, и прост пароль.
И если даже я на дне,
Любовь, подумай обо мне.
ДДТ - Осенняя
Небеса на коне на осеннем параде
Месят тесто из тех, кто представлен к награде.
А по ящику врут о войне...
Я живу на весах в это качество года
Моя песня, конечно, дождливого рода.
Моя песня не спета
И не одета.
Моя песня - ответ письмам Анны и Лизы;
Брызги ветра висят на промокших карнизах.
Собрала их губами весна
И исчезла она.
Проигрыш:
Я с бедой на плечах доползу до дороги.
Умереть - ничего, если выпить немного.
Но мешает уйти от тебя
Наше "Я".
Где опасности бред, там живые могилы.
Нас за верность их лет поднимают на вилы.
Этой осенью платим за свет.
Пляшем на виражах, повороты веками,
И никому нет конца, даже тем, кто не с нами.
Наша песня с тобой в облаках.
И пока ничего, ничего не случилось.
Я вчера еще помнил, что жизнь мне приснилась.
Этой осенью стала она...
И если вокруг - одно лихо,
И если кругом слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.
Иногда наша жизнь зарастает цветами.
Это значит, мой друг, Он прошел между нами...
Но увидеть его нелегко.
И если вокруг - одно лихо,
И привычное нам слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи...
Небеса на коне на осеннем параде
Месят тесто из тех, кто представлен к награде.
А по ящику врут о войне...
Я живу на весах в это качество года
Моя песня, конечно, дождливого рода.
Моя песня не спета
И не одета.
Моя песня - ответ письмам Анны и Лизы;
Брызги ветра висят на промокших карнизах.
Собрала их губами весна
И исчезла она.
Проигрыш:
Я с бедой на плечах доползу до дороги.
Умереть - ничего, если выпить немного.
Но мешает уйти от тебя
Наше "Я".
Где опасности бред, там живые могилы.
Нас за верность их лет поднимают на вилы.
Этой осенью платим за свет.
Пляшем на виражах, повороты веками,
И никому нет конца, даже тем, кто не с нами.
Наша песня с тобой в облаках.
И пока ничего, ничего не случилось.
Я вчера еще помнил, что жизнь мне приснилась.
Этой осенью стала она...
И если вокруг - одно лихо,
И если кругом слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.
Иногда наша жизнь зарастает цветами.
Это значит, мой друг, Он прошел между нами...
Но увидеть его нелегко.
И если вокруг - одно лихо,
И привычное нам слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи, громко.
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех нас, Господи...
ДДТ - Облом
На них облом обрушился в постели
Воспоминания от Ильи до Кати,
Они лежали и руками грели
Все, что осталось от родной кровати.
Что на душе, под тем вперед и с песней.
Полы прогнили, выступила порча,
Жизнь под кроватью тоже интересна,
Но нужно, чтобы все тайком и молча.
И разбивали лбы вопросов стаи,
И терлось что-то о вагины-трубы,
Мы наблюдали, злясь, как зарастают
Их окна чем-то безнадежно грубым.
Глаза слезятся и вползают в щели
И с любопытством там следят за нами,
А мы лежали голые в постели,
Как Lennon с Yoko, воплощая знамя.
Мы руки сшили и связали ноги,
И стали целым, искренним и важным.
К постели этой все пришли дороги
И стали ей, она, конечно, каждым.
То, что не ясно, то и есть мы сами.
Ты хороша, я тоже не подарок.
Поют за пазухой обглоданные камни,
Закат сегодня сексуально ярок.
Пошли все на ... ведь он забросил в сети.
Мы спали вечность, чтоб войти в реальность,
Мечты весной вернулись в свои клети,
А идеальное - в материальность.
Ох, было тошно и плясали тени.
На всем следы отбоя, знаки смерти,
Мы умирали - девочка и гений,
Но не спасли любовь замерзшей Герде.
Горели горы невозможных истин,
В тени костров сверкали наши слезы,
И боль была невыносимо чистой,
И жгли нам души преданные грезы.
Беды не ждали вырвавшись из плена,
Свобода же все больше уходила.
Ноздрями под рукой - паникадило,
И крестится у образов измена.
Как верно и чудно любое слово,
Но далеко от истинного смысла,
Когда пытаешься достичь совсем иного,
То ничего в башку не входит, кроме свиста.
Молчат в кровати теплым одеялом
Предметы тела - рты, тела и члены.
Отчаяние мертвых, знающих все темы,
И верное, и вечное корыто.
Все люди братья на большой кровати,
Под одеялом не спастись от Рая.
Ты подоткнула небеса на вате,
И золотые зубы Гималаев.
И век грядущий падал небоскребом,
И мир весь был от горя снова продан,
И, разрезая тьму голодным ревом,
Кишела тварь непонятого рода.
На них облом обрушился в постели
Воспоминания от Ильи до Кати,
Они лежали и руками грели
Все, что осталось от родной кровати.
Что на душе, под тем вперед и с песней.
Полы прогнили, выступила порча,
Жизнь под кроватью тоже интересна,
Но нужно, чтобы все тайком и молча.
И разбивали лбы вопросов стаи,
И терлось что-то о вагины-трубы,
Мы наблюдали, злясь, как зарастают
Их окна чем-то безнадежно грубым.
Глаза слезятся и вползают в щели
И с любопытством там следят за нами,
А мы лежали голые в постели,
Как Lennon с Yoko, воплощая знамя.
Мы руки сшили и связали ноги,
И стали целым, искренним и важным.
К постели этой все пришли дороги
И стали ей, она, конечно, каждым.
То, что не ясно, то и есть мы сами.
Ты хороша, я тоже не подарок.
Поют за пазухой обглоданные камни,
Закат сегодня сексуально ярок.
Пошли все на ... ведь он забросил в сети.
Мы спали вечность, чтоб войти в реальность,
Мечты весной вернулись в свои клети,
А идеальное - в материальность.
Ох, было тошно и плясали тени.
На всем следы отбоя, знаки смерти,
Мы умирали - девочка и гений,
Но не спасли любовь замерзшей Герде.
Горели горы невозможных истин,
В тени костров сверкали наши слезы,
И боль была невыносимо чистой,
И жгли нам души преданные грезы.
Беды не ждали вырвавшись из плена,
Свобода же все больше уходила.
Ноздрями под рукой - паникадило,
И крестится у образов измена.
Как верно и чудно любое слово,
Но далеко от истинного смысла,
Когда пытаешься достичь совсем иного,
То ничего в башку не входит, кроме свиста.
Молчат в кровати теплым одеялом
Предметы тела - рты, тела и члены.
Отчаяние мертвых, знающих все темы,
И верное, и вечное корыто.
Все люди братья на большой кровати,
Под одеялом не спастись от Рая.
Ты подоткнула небеса на вате,
И золотые зубы Гималаев.
И век грядущий падал небоскребом,
И мир весь был от горя снова продан,
И, разрезая тьму голодным ревом,
Кишела тварь непонятого рода.
Юрий Шевчук - Правда на правду
Страна швыряла этой ночью мутной сволочью,
И разменяв добро на зло как деньги старые на новые.
Рвануло, асфальт, когда он на щеке как водка с горечью,
И окна... окна были первые готовые.
И зло на заливном коне взмахнуло шашкою
Добро, оно всегда без кулаков, трясло культяшками
Пыталось жалость убедить, помочь опомниться
Но быстрей и точней летела конница
Аплодисменты на манеж под звездным куполом,
Повыпускала ночь зверей и замяукала,
И заалекала, вспотела, вмиг состарилась,
И побледнела, и струхнула, и затарилась
Чем бог послал, а черт, а черт, а черт подсунул им
А он ведь старый театрал, ха-ха, он любит грим
Тела вдруг стали все огромные да полые
И пьяница сапожник в память нам оставил пленки голыми.
Пр:
Правда на правду
Вера на икону
А земля да на цветы
Это я да это ты.
Страна швыряла этой, этой ночью сволочью,
Закат, когда он на щеке как водка с горечью
Страх покрывал все матом, будто потом, страх брел по городу
Ночное небо, это было дотом, оно еще напоминало чью-то бороду
Провинция зевала, душно нервно в телевизоры,
А кто-то просто шел домой и ел яичницу,
Дышали трубы тихо, мерно под скальпелем провизора
А кто-то в зеркале вертел уже своею личностью
Страну рвало, она согнувшись пополам просила помощи
А помощь танков по лоткам давила овощи
Аплодисменты, бис, везде ревело зрелище,
Стреляло право по беде - увидишь где еще
Страна рыдала жирной правдой, так и не поняв истины
Реанимация визжала, выла бабой, последней нашей пристанью
Пенсионеры с палками рубились в городки с милицией
А репортеры, с галками, их угощали блицами
Судьба пила, крестясь, и блядовала с магами,
Брели беззубые старухи да с зубами флагами
А повар голод подмешал им жидкий стул довольно пороху,
Герои крыли тут и там огнем по шороху
И справедливость думала занять чью-либо сторону
Потом решила, как всегда, пусть будет смерти поровну
Да погибали эти пули, эти окна первыми
Все пули были здесь равны все мысли верными
Аплодисменты, бис, везде ревело зрелище
Стреляло право по беде - увидишь где еще
И лишь в гримерке церкви пустота, в тиши да в ладане,
Где чистота и простота, где баррикады ада нет
Она горела в вышине, без дыма пламени
Я на колени тоже встал, коснувшись этого единственного знамени
ПРИПЕВ.
Страна швыряла прошлой ночью, мутной сволочью
Страна скребла лопатой по крови покрытой инеем
Да по утрам вся грязь все лужи отражают синее
Асфальт когда он на щеке, как водка с горечью
На память фото пирамид с пустыми окнами-глазницами
Аплодисменты, чудный вид, с листом кленовым да с синицами
А будущее, что только родилось, беззвучно плакало,
А время тикало себе, а сердце такало.
Страна швыряла этой ночью мутной сволочью,
И разменяв добро на зло как деньги старые на новые.
Рвануло, асфальт, когда он на щеке как водка с горечью,
И окна... окна были первые готовые.
И зло на заливном коне взмахнуло шашкою
Добро, оно всегда без кулаков, трясло культяшками
Пыталось жалость убедить, помочь опомниться
Но быстрей и точней летела конница
Аплодисменты на манеж под звездным куполом,
Повыпускала ночь зверей и замяукала,
И заалекала, вспотела, вмиг состарилась,
И побледнела, и струхнула, и затарилась
Чем бог послал, а черт, а черт, а черт подсунул им
А он ведь старый театрал, ха-ха, он любит грим
Тела вдруг стали все огромные да полые
И пьяница сапожник в память нам оставил пленки голыми.
Пр:
Правда на правду
Вера на икону
А земля да на цветы
Это я да это ты.
Страна швыряла этой, этой ночью сволочью,
Закат, когда он на щеке как водка с горечью
Страх покрывал все матом, будто потом, страх брел по городу
Ночное небо, это было дотом, оно еще напоминало чью-то бороду
Провинция зевала, душно нервно в телевизоры,
А кто-то просто шел домой и ел яичницу,
Дышали трубы тихо, мерно под скальпелем провизора
А кто-то в зеркале вертел уже своею личностью
Страну рвало, она согнувшись пополам просила помощи
А помощь танков по лоткам давила овощи
Аплодисменты, бис, везде ревело зрелище,
Стреляло право по беде - увидишь где еще
Страна рыдала жирной правдой, так и не поняв истины
Реанимация визжала, выла бабой, последней нашей пристанью
Пенсионеры с палками рубились в городки с милицией
А репортеры, с галками, их угощали блицами
Судьба пила, крестясь, и блядовала с магами,
Брели беззубые старухи да с зубами флагами
А повар голод подмешал им жидкий стул довольно пороху,
Герои крыли тут и там огнем по шороху
И справедливость думала занять чью-либо сторону
Потом решила, как всегда, пусть будет смерти поровну
Да погибали эти пули, эти окна первыми
Все пули были здесь равны все мысли верными
Аплодисменты, бис, везде ревело зрелище
Стреляло право по беде - увидишь где еще
И лишь в гримерке церкви пустота, в тиши да в ладане,
Где чистота и простота, где баррикады ада нет
Она горела в вышине, без дыма пламени
Я на колени тоже встал, коснувшись этого единственного знамени
ПРИПЕВ.
Страна швыряла прошлой ночью, мутной сволочью
Страна скребла лопатой по крови покрытой инеем
Да по утрам вся грязь все лужи отражают синее
Асфальт когда он на щеке, как водка с горечью
На память фото пирамид с пустыми окнами-глазницами
Аплодисменты, чудный вид, с листом кленовым да с синицами
А будущее, что только родилось, беззвучно плакало,
А время тикало себе, а сердце такало.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
