Ренан Э. Апостолы

То великое правило, что в искусстве все должно служить к украшению, но нельзя вводить ни одной черты с единственной целью украсить, — это правило, говорю я, было совершенно забыто.


***

Действительно, отовсюду настойчиво выражалась потребность в монотеистической религии, которая поместила бы во главу угла своей морали божественные предначертания. Приближалось время, когда натуралистические религии спустились до уровня простого ребячества, паясничания колдунов и не могли уже удовлетворять те общества, которые почувствовали настоятельную нужду в религии моральной, философской. В Персии и в Индии этой потребности удовлетворяли зороастризм и буддизм. То же самое, но без сколько-нибудь прочного успеха, пытались дать греческому миру орфизм и мистерии. В ту эпоху, о которой мы говорим, эта задача предстала перед миром во всем своем торжественном и властном величии, и всецело завладела им.

Ренан Э. Апостолы

Падение иерусалимской церкви вскоре началось. Таково общее свойство учреждений, основанных на коммунизме. Блестящие поначалу, так как коммунизму всегда предшествует высокая экзальтация, — они быстро вырождаются, потому что коммунизм противоречит человеческой природе. В моменты подъема своих благих стремлений, человек считает себя в силах вполне отрешиться от эгоизма и личных интересов, но эгоизм мстит за себя, доказывая, что полное бескорыстие порождает еще более серьезные беды, чем те, которых думали избежать, упраздняя собственность.

Новый Краморов.



Happy Ment поймал крупную дичь.

Не дадим узким принципам иудейства погубить будущность новой цивилизации, зарождающейся в России, по предсказанию Э. Кейси и по словам Н. Левашова.

Дикое скопище- Ренан Э. Апостолы

Легкомыслие сирийцев, шарлатанство вавилонян, вообще все азиатское лицемерие соединялись на этой границе двух миров и сделали Антиохию рассадником лжи, вертепом всяких мерзостей.
Нравственность стояла поразительно низко. Подобным рассадникам нравственного разложения свойственно приводить к одному уровню всех своих обитателей. Гнусные нравы многих левантинских городов, где господствовали интриги, где были распространены самые грубые мысли, едва ли могут дать нам понятие о той степени растления, в котором пребывало население Антиохии. Это было дикое скопище шутов, шарлатанов, мимов[13], магов, чудотворцев, колдунов[14], обманщиков-жрецов, город скачек, гонок, танцев, процессий, торжеств, вакханалий, безумной роскоши, всех сумасбродств Востока, самых вредных суеверий, фанатических оргий[15]. То дерзкие, то раболепные, то трусливые, то наглые антиохийцы служили живым образцом той черни, преданной цезаризму, которая не знает ни роду, ни племени, ни честного имени, которое стоило бы беречь. Большое «Корсо», пересекавшее весь город, в течение всего дня было наводнено толпой, праздной, легкомысленной, непостоянной, склонной к мятежам[16], которая была не прочь посмеяться[17], попеть, послушать пародию, шутку и сотворить любую гадость[18]. Литература в городе процветала[19], но исключительно риторическая[20]. Зрелища были по меньшей мере странные. Были, например, игры, в которых принимали участие группы совершенно обнаженных девушек, с одной лишь повязкой вокруг бедер[21]. Во время знаменитого праздника Майумы куртизанки при всей публике плавали в бассейнах[22], наполненных прозрачной водой[23]. Это был какой-то чувственный экстаз, какой-то сон Сарданапала, где перемешивались все способы удовлетворения сладострастия, все формы разврата, не лишенные, однако, некоторой утонченности. Поток грязи, в конце концов затопивший Рим[24], изливался главным образом из долины Оронта.

Ренан Э. Апостолы

Бурные натуры всегда сразу переходят от одной крайности к другой[39]. У них бывает то, чего не знают натуры холодные, — торжественные минуты, решающие всю их остальную жизнь. Люди рассудительные не перерождаются; они меняются постепенно. Напротив того, люди пылкие никогда не меняются, но могут переродиться. Догматизм для них та же рубаха Несса, которую они не могут с себя сорвать. Им нужно что-нибудь, что они могли бы любить и ненавидеть. Одни лишь западные расы сумели выработать те широкие, тонкие, сильные и гибкие умы, которых не увлечет минутная иллюзия, не обольстит пустой, бездоказательный довод. Восток никогда не имел людей такой породы.

Сейчас или никогда.

Так как существуют некоторые проблемы*, связанные с интенсивным оккультными воздействиями лиц, исповедующих идеологию так называемых "ангелов" и "бесов" на представителей иных религий или атеистов, что создаёт определённый дискомфорт для одних и негативное умонастроение у других, необходимо подумать, как решить этот вопрос. Для обсуждения данной проблемы можно было бы найти представителей от той и другой стороны, наделённых соответствующими полномочиями.
Один из вариантов- поквартальное размежевание в городах. Представлять интересы той части населения, которую условно можно назвать "атеисты", мог бы, например, акад. Н.В. Левашов, другую сторону, которую условно можно назвать "ангелы и бесы", представлять мог бы кто- нибудь из главенствующего в России олигархического клана. Это важно сделать для того, чтобы у следующих поколений появилась возможность жить, согласно своим традициям, в менее антагонистичной среде.

_________

Условно говоря, если взять образ из известного кинофильма "Стена", снятого с участием группы Pink Floyd, хорошо организованная группа лиц пытается подчинить многих, кто входит в сферу их интересов, с помощью, прежде всего, магии, желая их видеть в таком состоянии, когда те будут послушными куклами на ниточках в руках их кукловодов.

Ренан Э. Апостолы

Мученичество было явлением не вполне новым. Не говоря уже об Иоанне Крестителе и об Иисусе, еврейство при Антиохе Епифане имело таких приверженцев, которые не побоялись даже принять смерть за веру. Но та плеяда мужественных жертв фанатизма, которая начинается св. Стефаном, сыграла особенно видную роль в истории человеческого духа. Она обогатила государства Запада элементом, которого им не хватало, дала им исключительную, абсолютную веру, идею единой религии истины и добра. В этом смысле можно сказать, что мученичеством начинается эра нетерпимости, ибо много вероятности за то, что тот, кто отдает за веру свою жизнь, проявил бы и сам нетерпимость в вере, будь он господином положения. Пережив три века гонений и достигнув господства, христианство в свою очередь превратилось в такого гонителя, каким не была до тех пор ни одна из религий. Раз люди пролили свою кровь за дорогое им дело, им уж ничто не мешает проливать чужую кровь, лишь бы удержать за собой отвоеванное сокровище.

Ренан Э. Апостолы

Проповедь новой секты, как бы ни была она сдержанна, не могла не разбудить весь гнев и всю ненависть, какие успели уже накопиться против ее основателя и привели его к смерти. Саддукейский род Анны, по настоянию которого был казнен Иисус, еще властвовал.

Ренан Э. Апостолы

Эпоха Селевкидов отличалась ужасающим женским распутством. Никогда не бывало такого множества семейных драм, отравительниц и прелюбодеек. Мудрецы того времени должны были смотреть на женщину как на бич человечества, как на воплощение низости и позора, как на злого гения, единственное предназначение которого уничтожать все, что есть благородного в представителях сильнейшего пола[6]. Христианство изменило такой порядок вещей. В том возрасте, который у нас считается еще молодостью, но в котором на Востоке жизнь женщины становится безотрадной и она роковым образом оказывается во власти дурных побуждений, вдова получала возможность, покрыв голову черным платом[7], стать всеми уважаемым лицом, заняться почетным делом, получить звание диакониссы, сделаться равной самому достойному из мужчин. Тягостное положение бездетной вдовы христианство возвысило, сделав его святым[8]. Вдова была поставлена почти на одну высоту с девственницею. Она стала инокинею «калогриею» или «доброю старицею»[9], уважаемой, полезной, почитаемой, как мать. В этих женщинах, всегда бодрых и неутомимых, новый культ приобрел превосходных миссионерок.

Ренан Э. Апостолы

Еще слабее был тот довод, к которому прибегали проповедники для подтверждения своей аргументации, довод, основанный на чудесах. Не подлежит сомнению, что апостолы были уверены в своей власти творить чудеса. Чудеса почитались знаком божественного призвания (1 Кор.1:22; 2:4-5; 2 Кор.12:12; 1 Фес.1:5; 2 Фес.2:9; Гал.3:5; Рим.15:18-19). Св. Павел, человек наиболее зрелого ума из всей первой христианской школы, верил в совершенные им чудеса (Рим.15:19; 2 Кор.12:12; 1 Фес.1:5). Что Иисус совершал их, считалось несомненным. Было вполне естественно, чтобы эти проявления божественной воли продолжались. И в самом деле, до конца первого века чудотворная сила считалась привилегией апостолов[3]. Чудеса апостолов такого же характера, как и чудеса Иисуса, и состоят преимущественно, хотя и не исключительно, в исцелении больных и в изгнании бесов[4]. Говорили, что довольно одной тени апостола, чтоб исцелить больного (Деян.5:15). Чудотворная сила считалась даром Св. Духа, и ей придавали такое же значение, как и другим дарам: дару знания, дару проповеди и дару пророчества[5]. В III-м веке церковь еще верила, что обладает этими привилегиями и, как бы по праву преемственности, может применять свою силу, исцеляя больных, изгоняя злых духов, предсказывая будущее[6]. Общее невежество делало все возможным в те времена. Разве и в наши дни мы не видим, как люди честные, но с неразвитым умом становятся жертвой обмана, увлекаясь химерами магнетизма и тому подобными иллюзиями[7].
Не по этим наивным заблуждениям, не по речам, которые мы читаем в «Деяниях», приходится судить о том, какими способами обращали в свою веру основатели христианства. Истинным средством пропаганды были задушевные беседы этих добрых и убежденных людей; в их речах отражались слова Иисуса; они действовали своим благочестием, своею кротостью.

Рикки (2009)