31 дек. 2010 г.
Придать максимальное ускорение гнусному сброду.
Также, в Новом году желаю нам переехать на Запад и жить без иудейского противоправного подглядывания и колдовства. Эти бестактные наклонности очень не нравятся. Я так решил окончательно и бесповоротно. Жить нужно в стране, которую не презираешь. Нас, наконец, местный фараон должен отпустить. Если у нас сегодня фараон Путин, значит он не имеет права из- за нескольких человек подставлять многих, нарушать закон, и обязан не препятствовать отъезду и не своевольничать. Это не в его компетенции. Давайте более конкретно подумаем, какого числа мы покидаем подлую Рашу, Ускорить их сговорчивость помогут известные средства. Путин, надеюсь, расстанемся, пока вы не напортили жизнь многим невинным русским. В современном мире вам важно вести себя правильно, а своё личное мнение, можете оставить при себе. Если вы истинный патриот России, вы должны сделать всё, чтобы мы беспрепятственно покинули страну. Не всё ли равно, татарам, где и какой ребёнок будет воспитываться? Это у евреев- внутренняя, внутрикишечная конкуренция, так как он им почему- то важен их кланам. Но мы преодолеем все трудности и "проголосуем" не умом, А Сердцем.
Иудеи, не предлагать мне то, что я не спрашивал.
Иудеи, не предлагать мне то, что я не спрашивал.
Пожелание в 2011 году- избавиться от ежовых рукавиц колдунов.
Готовьте планы действий. Надеюсь, в наступающем году будет уничтожено немалое количество совков и их земель. "Польза" закончилась, пришёл период другой. Здесь обосновались жрецы- чернокнижники, оскорбляющие, пытающие, и принуждающие оставаться в такой обстановке. Им покорны целые толпы местных жителей, почти вся страна.
Устройте им "жаркое лето" и ещё что- нибудь для СПб и Москвы, чтобы жители изгнали чернокнижников, которые довели страну до подобного. По- другому, с этим здесь не справиться, они привыкли быть послушными чародеям какой- то школы (Гурджиева, учителя Сталина и, косвенно, Гитлера?), в которой принято раздавить личность оскорблениями и болью, чтобы повелевать.
Вряд ли здесь одумаются и сделают это добровольно, подтверждением чего было бы захоронения тела Ленина, которого сохраняют в нынешнем виде, согласно оккультным ритуалам чёрных магов, хотя, не все об этом знают. То есть, власть местного жречества как- то связана с телом Ленина.
Все нормальные россияне, ждут этого избавления, когда толпа, лишившаяся пригородных дач и задыхающаяся, будет не только ненавидеть Америку, где зло называется злом, а добро- добром, или правительство, или новых русских, но пойдёт громить, незамечаемый ею, мавзолей- видимо, важнейший столп колдунов, подменяющих чёрное и белое и, основательно этим запутав местных жителей, умело играя то на гордыне, то на зависти, то на расовой неприязни и изгонит, из себя, как некогда в древности*, тех, кто умеет дрессировать граждан, устранив не ложную, а подлинную причину многих своих проблем.
_______________
* Приручение львов было известно ещё в древности. В Карфагене Ганнон поплатился за это даже ссылкой, так как его сограждане предположили, что человек, занимающийся укрощением львов, способен подчинять себе и людей.
(А.Э. Брэм. Жизнь животных)
Устройте им "жаркое лето" и ещё что- нибудь для СПб и Москвы, чтобы жители изгнали чернокнижников, которые довели страну до подобного. По- другому, с этим здесь не справиться, они привыкли быть послушными чародеям какой- то школы (Гурджиева, учителя Сталина и, косвенно, Гитлера?), в которой принято раздавить личность оскорблениями и болью, чтобы повелевать.
Вряд ли здесь одумаются и сделают это добровольно, подтверждением чего было бы захоронения тела Ленина, которого сохраняют в нынешнем виде, согласно оккультным ритуалам чёрных магов, хотя, не все об этом знают. То есть, власть местного жречества как- то связана с телом Ленина.
Все нормальные россияне, ждут этого избавления, когда толпа, лишившаяся пригородных дач и задыхающаяся, будет не только ненавидеть Америку, где зло называется злом, а добро- добром, или правительство, или новых русских, но пойдёт громить, незамечаемый ею, мавзолей- видимо, важнейший столп колдунов, подменяющих чёрное и белое и, основательно этим запутав местных жителей, умело играя то на гордыне, то на зависти, то на расовой неприязни и изгонит, из себя, как некогда в древности*, тех, кто умеет дрессировать граждан, устранив не ложную, а подлинную причину многих своих проблем.
_______________
* Приручение львов было известно ещё в древности. В Карфагене Ганнон поплатился за это даже ссылкой, так как его сограждане предположили, что человек, занимающийся укрощением львов, способен подчинять себе и людей.
(А.Э. Брэм. Жизнь животных)
Пока наши ангелы- страшные судьи- шпионы "дают строгого",
в Чехии:
"Живу здесь (в Праге) 8 лет. Траву курит 60% населения. Есть много баров в которые можно приходить, покупать и курить. Это только на словах легализировали с 1-го числа. Знаю бар на IP. Pavlova от которого до полицейского участка 150 метров, и нормально, полицаи как и не замечают. В общем в ЧР это нормально."
"Живу здесь (в Праге) 8 лет. Траву курит 60% населения. Есть много баров в которые можно приходить, покупать и курить. Это только на словах легализировали с 1-го числа. Знаю бар на IP. Pavlova от которого до полицейского участка 150 метров, и нормально, полицаи как и не замечают. В общем в ЧР это нормально."
Два поросёнка.
Желаем жрецу- чернокнижнику лечь в этом году в оккультный мавзолей, поскольку Ильич уже выдохся. Тогда у нас будут все основания снести это строение, как портящее воздух Москвы.
Работа пауков- руководителей. Соседи- пауки. Истерия страстей.
Они хотят услышать моё тревожное жужжание, чтоб вбежать всем вместе и поживиться. Какой падальщик портит мне жизнь назойливостью и в Новый год? Какие падальщики хотят, запутав в своей паутине, разрушать мои жизненные планы и осуществить, гибельные для нас, свои? Как зовут негодяев? Вот их имена для истории: Паукер, Трилиссер, Крестовик, Чёрная Вдова. Например, положив подло- наивно, как обычно у них, приманку в виде футболиста Антона Сулеймана, они, тем самым хотят показать, что, мол, я - атаман разбойников,а человеческие качества Антона подвергают осмеянию и осуждению. Профессиональные пауки нападают, сами, оставаясь, почти всегда неуязвимы, а муха, попавшая в сети одного из них, виновата во всех бедах этих хищников, которые по- своему вредят и за паучих. Чем только не грозят нам злобные пауки, стихийными бедствиями, смертью, болезнями, всеми "казнями египетскими" за то, что мы хотим покинуть их землю, а, ведь, было всё несколько иначе, когда народ еврейский не отпускали египтяне. Истории свойственно повторяться и "казни египетские", скорее, обрушатся на головы тех, кто не отпускает, желающих перебраться в другие земли, кто проявляет салтычиховское самовластие, и создаёт на пустом месте проблемы, неприемлимые для граждан современных государств. В чём проблемы, дурни? Отпердолить вам следующим летом? Желаю вам ещё намного более жаркого лета, чем предыдущее, чтобы ваш блядский торг прекратился. Что за клоунада, давно вам пиздец не устраивали? Плохое забывается быстро, придурковатая мразь? Оставьте ваш привычный стиль, мой вам совет. Общенародное дело "пускать или не пускать"- наказуемо. Что вы здесь устроили, для этого беспредела власть захватывали?
В некоторых случаях, на беду пауков, один из пауков начинает губить своих же собратьев с помощью мух, когда, например, они становятся непокорной отдельной силой, или в борьбе за власть. Получается, чтобы жить долго, сыто и счастливо, паукам не следует быть непокорными, или участвовать в борьбе за власть со своими собратьями, то есть, не следует предаваться любым необузданным страстям, что плохо сказывается не только на них, но и на окружающих.
В некоторых случаях, на беду пауков, один из пауков начинает губить своих же собратьев с помощью мух, когда, например, они становятся непокорной отдельной силой, или в борьбе за власть. Получается, чтобы жить долго, сыто и счастливо, паукам не следует быть непокорными, или участвовать в борьбе за власть со своими собратьями, то есть, не следует предаваться любым необузданным страстям, что плохо сказывается не только на них, но и на окружающих.
30 дек. 2010 г.
Ленин и его мавзолей
Неудовлетворённая истеричка, святая святых, черная магия- это наше всё. И ленин Ленин... Дурдом под названием "большевистский Советский Союз" развалился, но все больные ещё не исцелились. Лечение хронической болезни- процесс длительный и чудес здесь не бывает.
29 дек. 2010 г.
Партизанщина (о недосказанном у А. Солженицына)
Представители всех европейских колонизируемых народов, французы, англичане, американцы, немцы, итальянцы, испанцы, поляки, русские, украинцы, давайте думать, что мы можем сделать с партизанской деятельностью и чёрной магией евреев, используемых для подавления и навязывания их воли? Если они осознанно мешают жить окружающим, иногда, просто, чтобы издеваться, надо ли их изолировать?
Jews, sorcerers, magicians, satanists, demons, stop to be engaged in magic and hypnosis in a life. Everyone who is engaged in it - in that a curse.
Die Juden, stellen Sie ein, sich mit der Magie und die Hypnose im Alltag zu lernen. Alle, lernt wer sich damit - jener den Fluch. (Сокращённый вариант)
Les Juifs, les sorciers, les partisans du satan, cessez de s'occuper de la magie et l'hypnose dans la vie quotidienne. Tous, qui s'occupe de cela - cela la malédiction.
Солженицын Александр Исаевич. Двести лет вместе
Это наше самопокорение не замедлило отразиться и на самом русском языке – утерей его глубин, красот, сочности, заменою железопрокатным советским волапюком.
________
И вовсе редкость – такое, например, признание не участия только, но и некой лихости еврейской в ведении дел того молодого варварского государства: "Смесь невежества и дерзости, которую Ханна Арендт называет типичной чертой еврейских парвеню**, была присуща первой социалистической, политической и культурной элите."
________
* Волапюк, язык- непосредственный предшественник языка эсперанто.
** Парвеню- с психологической точки зрения парвеню характеризуются наследованием (иногда повторением) манер, поведения, обычаев аристократии.
________
И вовсе редкость – такое, например, признание не участия только, но и некой лихости еврейской в ведении дел того молодого варварского государства: "Смесь невежества и дерзости, которую Ханна Арендт называет типичной чертой еврейских парвеню**, была присуща первой социалистической, политической и культурной элите."
________
* Волапюк, язык- непосредственный предшественник языка эсперанто.
** Парвеню- с психологической точки зрения парвеню характеризуются наследованием (иногда повторением) манер, поведения, обычаев аристократии.
28 дек. 2010 г.
Дон Аминадо (Аминад Шполянский) См. полностью
"Король юмористов" (А.И. Солженицын) Можно ещё сказать- мысли цивилизованного человека.
Единственный способ держать свиней – это держать их в панике.
Лежачего не бьют, а терпеливо дожидаются, когда он встанет.
Мужчины лгут просто, женщины – со слезами на глазах.
Нет более опасного взрыва, чем взрыв справедливости.
Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.
От нервного лгуна можно всего ожидать, даже правды.
Пожилому человеку не везет не столько в любви, сколько в возрасте.
Сплетня – это плата за гостеприимство.
Стрельба есть передача мыслей на расстоянии.
Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным.
Возраст женщины, которая всех критикует, называется критическим возрастом.
Большевизм и фашизм — это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.
Девушка, прозевавшая несколько партий, считается беспартийной.
Дон Жуан менял только подлежащее, но оставался верен сказуемому.
Для того чтобы не сделать ни одного ложного шага, надо всё время топтаться на месте.
Дружба — чем старше, тем крепче, любовь — чем крепче, тем моложе.
Есть два способа испортить жизнь: окружить себя умниками и окружить себя дураками.
Застенчивого человека везде затолкают — и в метро, и в Царствии Небесном.
Зачем громко каяться, когда можно тихо грешить?
Когда люди не сходятся в главном, они расходятся из-за пустяков.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Лучше задыхаться от одышки, чем от скуки.
Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
Не думай дурно о всех ближних сразу, думай по очереди.
Не клянитесь письменно в вечной любви. Клянитесь устно.
Никто и никому в мире так не обязан, как обезьяны Дарвину.
Ничто так не утомляет, как ожидание поезда. Особенно, когда лежишь на рельсах.
Обиднее всего поскользнуться на апельсиновой корке, не дотронувшись до апельсина.
Объявить себя гением легче всего по радио.
Обыкновенных детей приносят аисты, а любознательные сами рождаются.
Однолюбом называется человек, который обманывает только ту, которую он любит.
Оскорбить действием может всякий, оскорбить в трёх действиях — только драматург.
Относитесь к собственной жене так, как будто она не ваша жена, а чужая.
Пессимизм — это вопрос темперамента, оптимизм — вопрос жалованья.
Писатели делятся на известных, безвестных и пропавших без вести.
Про свинью можно сказать что угодно, кроме того, что она притворяется.
Прожиточный минимум — это не умереть, не получив жалованья.
Прозаик говорит: коньяк — три звёздочки. Поэт говорит: через коньяк — к звёздам!
Пытай дружбу каленым железом, но не испытывай её благородным металлом.
Родиться, в чём мать родила, это нудизм; а остаться, в чём мать родила, катастрофа.
Сплетня оживляет разговор, пятно — скатерть.
Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
У чужих жён мигрени не бывает.
Хорошие часы — как свидетели: чем дороже стоят, тем они точнее показывают.
Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом.
Чтобы прослыть глубокомысленным, надо долго хмуриться.
Эфиопская пословица: лучше сезон дождей, чем сезон вождей.
Единственный способ держать свиней – это держать их в панике.
Лежачего не бьют, а терпеливо дожидаются, когда он встанет.
Мужчины лгут просто, женщины – со слезами на глазах.
Нет более опасного взрыва, чем взрыв справедливости.
Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.
От нервного лгуна можно всего ожидать, даже правды.
Пожилому человеку не везет не столько в любви, сколько в возрасте.
Сплетня – это плата за гостеприимство.
Стрельба есть передача мыслей на расстоянии.
Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным.
Возраст женщины, которая всех критикует, называется критическим возрастом.
Большевизм и фашизм — это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.
Девушка, прозевавшая несколько партий, считается беспартийной.
Дон Жуан менял только подлежащее, но оставался верен сказуемому.
Для того чтобы не сделать ни одного ложного шага, надо всё время топтаться на месте.
Дружба — чем старше, тем крепче, любовь — чем крепче, тем моложе.
Есть два способа испортить жизнь: окружить себя умниками и окружить себя дураками.
Застенчивого человека везде затолкают — и в метро, и в Царствии Небесном.
Зачем громко каяться, когда можно тихо грешить?
Когда люди не сходятся в главном, они расходятся из-за пустяков.
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Лучше задыхаться от одышки, чем от скуки.
Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
Не думай дурно о всех ближних сразу, думай по очереди.
Не клянитесь письменно в вечной любви. Клянитесь устно.
Никто и никому в мире так не обязан, как обезьяны Дарвину.
Ничто так не утомляет, как ожидание поезда. Особенно, когда лежишь на рельсах.
Обиднее всего поскользнуться на апельсиновой корке, не дотронувшись до апельсина.
Объявить себя гением легче всего по радио.
Обыкновенных детей приносят аисты, а любознательные сами рождаются.
Однолюбом называется человек, который обманывает только ту, которую он любит.
Оскорбить действием может всякий, оскорбить в трёх действиях — только драматург.
Относитесь к собственной жене так, как будто она не ваша жена, а чужая.
Пессимизм — это вопрос темперамента, оптимизм — вопрос жалованья.
Писатели делятся на известных, безвестных и пропавших без вести.
Про свинью можно сказать что угодно, кроме того, что она притворяется.
Прожиточный минимум — это не умереть, не получив жалованья.
Прозаик говорит: коньяк — три звёздочки. Поэт говорит: через коньяк — к звёздам!
Пытай дружбу каленым железом, но не испытывай её благородным металлом.
Родиться, в чём мать родила, это нудизм; а остаться, в чём мать родила, катастрофа.
Сплетня оживляет разговор, пятно — скатерть.
Только находясь в большой толпе и понимаешь, что такое безлюдье.
У чужих жён мигрени не бывает.
Хорошие часы — как свидетели: чем дороже стоят, тем они точнее показывают.
Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом.
Чтобы прослыть глубокомысленным, надо долго хмуриться.
Эфиопская пословица: лучше сезон дождей, чем сезон вождей.
Немцы, вырвете нас из рук российских жидов- живодёров как- нибудь.
Этот ограниченный народ не даёт нам свободы. Наши вшивые жиды опять одеваются в фиолетовые цвета, уже тошнит, сколько может это продолжаться? Подлые негодяи евреи тут с пафосом кричат, что "переезд опять откладывается". Прижмите хвосты этим шельмам. Я не хочу вариться в древнесвекольном еврейском соку, меня интересуют европейская культура.
27 дек. 2010 г.
Почему жидки подглядывают за мной, а не за тем типом?
Почему эта вся гигантская масса жидов подглядывает именно в нашу квартиру, смотрят, что именно мы делаем, на каких сайтах бываем, а инициатор всего этого безобразия скрывается? Есть ли подлее стиль поведения? Подстава- каждый день, с утра до вечера и старается, чтобы это продолжалось, как можно больше, кричит, что, мол, уезжать не надо, уехать не дам! Подстрекает местных жидов, жмётся, подонок, как будто от себя отрывает. Вот дерьмо... Убивать таких надо. Отпидарасьте его, что ли, кто- нить.Что за херня. Каждый день эта толпа евреев набрасывается и начинают жрать, как будто у них завтрак, обед и ужин. Каждый день я отбиваюсь они угомонятся, сигналят, мол "зелёный свет", но назавтра жиды опять бросаются с упрёками и только потому, что кто- то им это позволяет, при подглядывании в чужое жильё. Это продолжается годами. Толпе не надоело, власти не надоело? Что за беззаконное блядство в России? Какие мудилы это нам устроили?
Вы, падлы, не знаете, что надо спрашивать согласия? Что вы, подонки, тянете до последнего, падаль, надеетесь, что передумаю, кретины?
Вы, падлы, не знаете, что надо спрашивать согласия? Что вы, подонки, тянете до последнего, падаль, надеетесь, что передумаю, кретины?
О шыпка. Не из того двора...
— Вульф? — жалостно выкрикнула какая-то женщина.
Иван рассердился.
— Дура! — прокричал он, ища глазами крикнувшую. — При чем тут Вульф? Вульф ни в чем не виноват! Во, во... Нет! Так не вспомню! Ну вот что, граждане: звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами, профессора ловить. Да не забудьте сказать, что с ним еще двое: какой-то длинный, клетчатый... пенсне треснуло... и кот черный, жирный. А я пока что обыщу Грибоедова... Я чую, что он здесь!
________
С этой поры мой Схария и стал у всех в посмешище и доживает век в дураках, ожидая, пока придет час обмазать ему голову сырым яйцом и зарыть его в землю. Вот вам и "страшный жид" с расчетом. Конечно, может быть, это к другим в пример не идет, ну да я ведь это так рассказал, к тому, что и рассчетливый просчитывается.
Иван рассердился.
— Дура! — прокричал он, ища глазами крикнувшую. — При чем тут Вульф? Вульф ни в чем не виноват! Во, во... Нет! Так не вспомню! Ну вот что, граждане: звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами, профессора ловить. Да не забудьте сказать, что с ним еще двое: какой-то длинный, клетчатый... пенсне треснуло... и кот черный, жирный. А я пока что обыщу Грибоедова... Я чую, что он здесь!
________
С этой поры мой Схария и стал у всех в посмешище и доживает век в дураках, ожидая, пока придет час обмазать ему голову сырым яйцом и зарыть его в землю. Вот вам и "страшный жид" с расчетом. Конечно, может быть, это к другим в пример не идет, ну да я ведь это так рассказал, к тому, что и рассчетливый просчитывается.
26 дек. 2010 г.
Машина геноцида русов: взгляд технолога
Спасибо Вагену Авагяну за столь пристальный и мудрый взгляд на важные проблемы.
25 дек. 2010 г.
А. Солженицын- Двести лет вместе.(Г. Р. Державин)
Многие злоупотребления польских помещиков и еврейских арендаторов Державин в следующие за тем осенние месяцы описал во «Мнении об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта Евреев», которое и подал ко вниманию императора и высших сановников государства. «Мнение» это, весьма широкое по охвату, вбирающее и оценку наследованных от Польши порядков, и возможные способы преодоления крестьянской нищеты, и особенности тогдашнего еврейского быта, и проект преобразования его при сравнениях с Пруссией и Цесарией (Австрией), и далее с весьма подробной практической разработкой предполагаемых мер, – представляет собой интерес как первое по времени свидетельство просвещённого и государственного русского человека о состоянии еврейской жизни в России – ещё в те ранние годы, когда Россия только что включила евреев в массе.
«Мнение» состоит из двух частей – 1-я: Вообще о белорусских обитателях (в отзывах на «Мнение» мы почти и не встречаем упоминании этой существенной части); и 2-я: О Евреях.
Державин начал с того, что земледелие в Белоруссии вообще допоследне запущено. Тамошние крестьяне «ленивы в работах, не проворны, чужды от всех промыслов и нерадетельны в земледелии. » Из года в год они «едят хлеб не веянный, весною колотуху или из оржаной муки болтушку», летом «довольствуются, с небольшою пересыпкою какого-нибудь жита, изрубленными и сваренными травами… так бывают истощены, что с нуждою шатаются» [135].
А здешние польские помещики «не суть домостроительны, управляют имениями… не сами, но через арендаторов», польский обычай, а в аренде «нет общих правил, коими бы охранялись как крестьяне от отягощения, так и хозяйственная часть от расстройки», и «многие любостяжательные арендаторы… крестьян изнурительными работами и налогами приводят в беднейшее состояние и превращают… в бобыли», и аренда эта тем разрушительней, что она кратковременна, на год – на три, и арендатор спешит «извлечь свою корысть… не сожалея о истощении» имения [136].
А ещё изнурение крестьян оттого, что некоторые «помещики, отдавая на откуп Жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим Жидам же откупщикам… дешевле истинных цен». И так «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое; кто ж из них того не исполнит, бывают наказаны… отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми» [137].
Далее: большое развитие винокурения, курят вино владельцы, окольная шляхта, попы, монахи и Жиды. (Изо всего еврейского близ-миллионного населения, «двести-триста тысяч людей» жили в деревнях [138], проживая в основном виноторговлей.) Крестьяне же «по собрании жатвы неумеренны и неосторожны в расходах; пьют, едят, веселятся и отдают Жидам за старые долги и за попойки всё то, что они ни потребуют; оттого зимою обыкновенно уже показывается у них недостаток… Не токмо в каждом селении, но в иных и по нескольку построено владельцами корчем, где для их и арендаторских жидовских прибытков продаётся по дням и по ночам вино… Там выманивают у них Жиды не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь». И это усугубляется обычаем коледы «Жиды, ездя по деревням, а особливо осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание»; «пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету» [139]. Перечисляет и иные причины оскудения крестьян.
Несомненно, за этим губительным винным промыслом стояли польские помещики: шинкари и арендаторы действовали по полномочию помещиков и к наживе их; и, как утверждает Гессен, «в их числе были не одни евреи, но и христиане», особенно священники [140]. Но: евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнурённых крестьян. Не прослоись белорусские селения евреями-шинкарями и евреями-арендаторами – без них не наладить бы этой обширной выкачивающей системы, выемка еврейского звена обещала бы расстроить её.
Затем Державин предложил энергичные меры, как искоренить эти пороки крестьянской жизни. Исправлением её должны озаботиться помещики. Только им одним, ответственным за крестьян, и разрешить винокурение «под собственным… присмотром, а не в других где отдалённых местах, и с тем обязательством», чтобы помещик «ежегодно оставлял у себя и у крестьян своих в зерне запасного хлеба» сколько нужно для прокормления. «Под опасением за неисполнение сего подвергнуть имение своё описи в казну» – открывать винокурение не раньше середины сентября и закрывать в середине апреля, то есть освободить от винопития весь земледельческий сезон. Также – чтобы не было продажи вина во время церковной службы и по ночам. Корчмы дозволить держать только: у «больших дорог, ярмонок, мельниц и пристаней, где сбор посторонних людей бывает». А все излишние и вновь выстроенные, кроме тех мест, корчмы, «с забрания края [Белоруссии] по сие время слишком их размножилось», – «тотчас уничтожить, и продажу вина в них запретить». «А в деревнях и в пустых отдалённых местах отнюдь их не иметь, для того чтоб крестьяне не спивались». Евреям же «продажи вина ни вёдрами, ни чарками производить не дозволять, ни винокурами при заводах винных… не быть» – и не арендовать корчем. И запретить «коледы» – также и: запретить краткосрочную аренду имений и точными контрактами «обузд[ать арендатора] от расстройки имения». И – под угрозой – воспретить «вкравшееся… злоупотребление», что помещики «не позволяют своим крестьянам покупать на стороне им нужное и продавать свои избытки иному кому, кроме их корчмарей». – Ещё и другие хозяйственные предложения – и «таковым образом может отвратиться от Белорусской губернии на предбудущие времена недостаток в прокормлении» [141].
Во 2-й части того же «Мнения» Державин, выйдя за пределы полученного им сенатского задания, представил и проект общего преобразования жизни евреев в Российском государстве – но не сам по себе, а именно в связи с обнищанием Белоруссии и в целях поправить его. Он тут не уклонился сделать и кратчайший обзор всей еврейской истории, и особенно в польский период, дабы из неё объяснить нынешние нравы евреев. Использует он и свои беседы с еврейским просветителем (берлинского образования) врачом Ильёю Франком, изложившим свои мысли и письменно: что «еврейские народные учители исказили истинный дух вероучения путём „мистико-талмудических лжетолкований“ Библии… ввели строгие законы, с целью обособить евреев от остальных народов, внушили евреям глубокую ненависть ко всякой другой религии»; «вместо культивирования общежительной добродетели, они установили… пустой обряд богомоления»; «нравственный характер евреев в последние века изменился к худшему, и вследствие этого они стали вредными подданными»; «чтобы нравственно и политически возродить евреев, их нужно вернуть к первоначальной чистоте их религии»; «еврейская реформа в России должна начаться с открытия общественных школ, в которых преподавались бы русский, немецкий и еврейский языки». Что это предрассудок, будто усвоение светских знаний равносильно измене религии и народу, а земледельческий труд якобы не приличествует еврею [142]. – В своём «Мнении» заимствовал Державин и проект Ноты Хаимовича Ноткина, крупного купца из Шклова, с которым он тоже сознакомился. Хотя Ноткин отвергал основные выводы и предложения Державина о евреях – но поддерживал и устранение евреев, по возможности, от винных промыслов, и необходимость образования для них, и необходимость производительного, преимущественно промышленного труда, допуская и переселение «на плодородные степи для размножения там овец, земледелия» [143].
Идя по стопам объяснений Франка, противника власти кагалов, Державин исходил из того же общего заключения, что «начальные основания их [евреев] чистого богослужения и нравственности» ныне превращены «в ложные понятия», а через то еврейский простой народ «так… ослепили и непрестанно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими и прочими неединоверными с ними так сказать неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твёрдом единстве и отделении от всех обитающих с ними». Так воспитывают и детей, «за научение талмудов платят они дорого и ничего не жалея… Доколе школы будут существовать в настоящем их положении, ни малой не предвидится надежды к перемене их нравов… Укореняется суеверное учение, что они почитают себя единственно истинными богочтителями, а о всех других не единоверных с ними думают уничижительно… Там вперяется в народ беспрестанное ожидание Мессии… что их Мессия, покорением под свою державу вещественно всех земнородных, будет над ними плотски владычествовать, возвратит им прежнее их царство, славу, великолепие». Ещё о той молодёжи – что «женятся весьма рано, иногда прежде 10 лет, отчего хотя плодущи, но слабы». – Затем и о кагальном устройстве: что внутриеврейский сбор «составляет кагалам ежегодно знатную сумму доходов, несравненно превосходнейшую, нежели с их ревизских душ государственные подати. Кагальные старейшины в ней никому никакого отчёта не дают. Бедная их чернь от сего находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть большая часть… Напротив, кагальные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружиною власти, то есть духовною и гражданскою… имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его… в великом порабощении и страхе». От кагалов «истекают по их народу всякие приказания… которые исполняются с такою точностию и скоростию, что удивляться должно» [144].
Суть проблемы Державин видел так: «Многочисленность же их [евреев] в Белоруссии… по единой только уже несоразмерности с хлебопашцами совершенно для страны сей тягостна… она есть единственно из главнейших, которая производит в сем краю недостаток в хлебе и в прочих съестных припасах». «Никогда никто не был из них хлебопашцем, а всякий имел и переводил более хлеба, нежели семьянистый крестьянин, в поте лица своего достающий оный». «Всего же более упражняются в деревнях… в раздаче в долги всего нужного крестьянам, с приобретением чрезвычайного росту; и потому, попав крестьянин единожды в их обязанность, не может уже выпутаться из долгу». А ещё ж – «легковерные помещики, предавшие в руки жидовские не токмо временно, но и безсрочно деревни свои…». А помещики – и рады валить всё на евреев: «единственною причиною истощения их крестьян по своим оборотам признают они Жидов», и редкий помещик признается, «что ежели их выслать из его владений, то он понесёт немалый убыток, по той причине, что получает с них знатные за аренды доходы» [145].
Так – Державин не упустил взглянуть на дело разносторонне. И: «должно однако ж справедливость отдать и сим последним [евреям], что при нынешнем недостатке хлеба они немало голодных поселян снабжали кормом; впрочем, всяк знает, что не без расчёта, ибо при снятии жатвы, данное им сторицею они возвратят» [146]. А в частной при том записке генерал-прокурору Державин написал: «Трудно без погрешения и по справедливости кого-либо строго обвинять. Крестьяне пропивают хлеб Жидам и оттого терпят недостаток в оном. Владельцы не могут воспретить пьянства для того, что они от продажи вина почти весь свой доход имеют. А и Жидов в полной мере обвинять также не можно, что они для пропитания своего извлекают последний от крестьян корм» [147].
И. Франку Державин сказал однажды: «Раз Промысл сохранил до сих пор этот маленький рассеянный народ, то и мы должны позаботиться об его сохранении» [148]. А в докладе своём, с простодушной грубой прямотой того времени, написал: «Ежели Всевысочайший Промысл, для исполнения каких своих недоведомых намерений, сей по нравам своим опасный народ оставляет на поверхности земной и его не истребляет; то должны его терпеть и правительства, под скиптр коих он прибегнул… обязаны простирать и о Жидах своё попечение таким образом, чтобы они и себе и обществу, между которым водворились, были полезными» [149].
За все свои наблюдения в Белоруссии, выводы, за всё его «Мнение», и даже особенно за эти строки, ещё, вероятно, за похвалу «прозорливости великих российских монархов… которые строго воспрещали иметь приход и въезд сим искусным грабителям в пределы империи» [150], – Державину припечатано «имя фанатического юдофоба» и тяжёлого антисемита. Ему (как мы видели, неверно) ставится в обвинение, что он «припис[ал] в официальных документах пьянство и бедность белорусских крестьян всецело евреям», а его «положительные меры» – без всякой доказательности объясняются лишь личными амбициями [151].
А между тем – никакой исконной предвзятости к евреям у него не было, всё его «Мнение» сформировалось в 1800 на фактах разорения и голода крестьян, и направлено оно было к тому, чтобы сделать добро и белорусскому крестьянству и самому еврейству – расцепив их экономически и направив еврейство к прямой производительности, – первейше расселением части их на неосвоенные земли, что предполагала ещё Екатерина.
Пороговую трудность тут Державин видел в постоянной переходчивости и неучтённости еврейского населения, вряд ли и шестая часть его учтена по ревизиям. «Без особливого чрезвычайного средства трудно им сделать справедливую перепись: ибо, живя по городам, местечкам, дворам господским, деревням и корчмам, беспрестанно почти перебегая друг к другу, называют себя не туточными жителями, а гостьми, из другого уезда или селения пришедшими», да к тому же все «единообразны… единоимянны», без фамилии, «да к тому же все одеты в одинаков чёрное платье, то и теряется память и смешивается понятие при случае их счёта и различия, а особливо по делам исковым и следственным». При том и кагалы опасаются показывать их всех, дабы слишком не отяготить зажиточных податьми за прописных» [152].
Общее же решение Державин искал: как «без нанесения кому-либо вреда в интересах… уменьшить [число евреев в белорусских деревнях] и облегчить тем продовольствие коренных её обитателей, а оставшимся из них дать лучшие и безобиднейшие для других способы к их содержанию». А кроме того: «ослабить их фанатизм и нечувствительным образом приближить к прямому просвещению, не отступая однако ни в чём от правил терпимости различных вер; вообще, истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыслы к похищению чужого добра» [153]. Таким образом, отделить свободу религиозной совести от «безнаказанности злодейств».
И затем он дал – поэтапную, подробную разработку предлагаемых мер, привлекая хозяйственный и государственный смысл. Сперва, «чтоб не произвесть какого в них [евреях] волнования, побегов и малейшего даже ропоту», – императорским манифестом объявить им покровительство и попечение, с подтверждением терпимости к их вере и сохранением данных Екатериною привилегий, «с некоторою только отменою древних их установлений». (А кто «не похочет подвергнуться сему установлению, дать тем свободу выйти за границу», – далеко опережая в свободе советский XX век.) – Сразу за тем, по точным календарным периодам, временно запретив всякие новые кредиты, – разобрать, документировать и разрешить все взаимные долговые претензии между христианами и евреями, «восстановить прежнюю взаимную доверенность, с тем однако, чтобы не была она впредь ни малейшею уже связью или преградою к преобразованию Евреев в другой образ жизни» – «к переселению их в другие области, или» на старых местах «к восприятию нового рода жизни». «Поскорее Евреев от долгов очистить и учинить их свободными к реформе». От момента манифеста все сборы, делаемые с евреев, – направить «на платёж за бедных людей», то есть на бедных евреев, на покрытие катальных долгов и на обзаведение переселенцев. С кого три, с кого шесть лет не взимать определённую с них подать – а направить на заведение для них фабрик и рукоделий. Помещики должны дать обязательства за евреев в своих местечках, что те в три года заведут мануфактуры, фабрики и рукоделия, а на усадьбах действительное хлебопашество, «дабы они доставали хлеб свой собственно своими руками», но «ни под каким видом не продавали они нигде ни тайно, ни явно горячего вина», – иначе сами те помещики лишатся права винокурения. Неупускаемо произвести и всеобщую точную перепись населения под ответственность кагальных старейшин. Кто не может объявить состоятельности как купец или городовой мещанин – для тех открыть новые классы, с меньшим достатком; сельских мещан либо «поселян-хозяев» (затем, что «наименование крестьянина по сходству со словом Христианина они терпеть не могут»). При том должны еврейские поселенцы «почитаемы быть людьми вольными, а не крепостными»; однако «ни под каким видом и поводом да не дерзнут употреблять в свои услуги Христиан и Христианок», ни владеть христианскими деревнями, ни одной душою, и не допускать заседать в магистратах и ратушах, дабы не дать им прав над христианами. А «по объявлении желаний записаться в какой род жизни», направить «потребное число молодых людей» в Петербург, Москву, Ригу – кого «для научения купеческой бухгалтерии», кого – ремёсел, третьих – в школы «для хлебопашества и созидания земляных строений». Тем временем избрать «несколько расторопных и тщательных Евреев депутатами… во все те места, где земли для заселения» отведут. (И дальше – подробности составления планов, землемерия, домостроительства, порядка следования переселенческих партий, их права на пути, льготные годы от податей для переселенцев – всю подробную детализацию, терпеливо разработанную Державиным, мы оставляем в стороне.) Для внутреннего же устройства еврейских общин, дабы «наравне с прочими России подвластными народами… подвергнуть [евреев] единственному государственному правлению… не должны более ни под каким видом существовать кагалы». А с отменой кагалов «все лихоимственные с народа еврейского прежние кагальные сборы сим… отменяются, а государственные подати собирать с них так же… как с прочих подданных» (т. е. не двойную), и должны «школы и синагоги покровительствуемы быть законами». В брак не вступать «мужеского полу моложе 17-ти, а женского 15-ти лет». И следует раздел об образовании и просвещении евреев. Школы еврейские – до 12 лет, а потом – общие школы, сближать с иноверными; «высоких же наук достигших позволить принимать в академии, университеты, в почётные члены, доктора, профессоры», – но «не присвояя им… офицерских и штаб-офицерских чинов», ибо «хотя и могли бы они принимаемы быть в военную службу», но, например, «в субботу пред неприятелем не примутся за оружие, что несколько раз на самом деле случалось». Завести типографии для еврейских книг. При синагогах учредить еврейские больницы, богадельни, сиротские домы [154].
Итак, самоуверенно заключал Державин, «Евреев род строптивый… в сем своём печальном состоянии [рассеяньи] получ[и]т образ благоустройства». А особенно – от просвещения: «Сей один пункт, ежели не ныне и не вдруг, то в последующие времена, по крайней мере чрез несколько поколений, неприметным образом даст плоды», и тогда евреи станут «российского престола прямыми подданными» [155].
Составляя своё «Мнение», Державин запрашивал и мнения кагалов – и уж никак не обрадовал их своими предложениями. В официальных ему ответах их отрицание было сдержанным: что «евреи способности и привычки к хлебопашеству не имеют и в законе своём находят к тому препятствие» [156], «сверх нынешних их упражнений, никаких других способов, служащих к их продовольствию, не предвидят, и не имеют в том надобности, а желают остаться на прежнем положении» [157]. Однако кагалы видели, что в этом докладе речь идёт о подрыве всей кагальной системы, о наложении контроля на доходы кагалов, – и стали оказывать всему в целом проекту Державина негласное, но сильное и долгое сопротивление.
Державин считал одним из проявлений того скорую жалобу на государево имя одной еврейки из Лиозно, что, якобы, на тамошнем винокуренном заводе он «смертельно бил её палкою, от чего она, будучи чревата, выкинула мёртвого младенца». И о том – началось расследование через Сенат. Державин же отвечал: «быв на том заводе с четверть часа, не токмо никакой жидовки не бил, но ниже в глаза не видал», – и дорывался быть принятым самим императором: «Пусть меня посадят в крепость, а я докажу глупость объявителя таких указов… Как вы могли… поверить такой сумасбродной и неистовой жалобе?» (Еврея, писавшего за женщину ту ложную жалобу, приговорили на год в смирительный дом, но через 2-3 месяца, уже при Александре, Державин, как он пишет, «исходатайствовал ему свободу из оного».) [158]
Убитый в марте 1801, Павел не успел принять по «Мнению» Державина никакого решения. Доклад этот «привёл в то время к меньшим практическим результатам, чем можно было ожидать, так как, благодаря перемене царствования, Державин потерял своё значение» [159].
Лишь в конце 1802 был составлен «Комитет о благоустроении евреев» – для рассмотрения «Мнения» Державина и выработке решений по нему.
«Мнение» состоит из двух частей – 1-я: Вообще о белорусских обитателях (в отзывах на «Мнение» мы почти и не встречаем упоминании этой существенной части); и 2-я: О Евреях.
Державин начал с того, что земледелие в Белоруссии вообще допоследне запущено. Тамошние крестьяне «ленивы в работах, не проворны, чужды от всех промыслов и нерадетельны в земледелии. » Из года в год они «едят хлеб не веянный, весною колотуху или из оржаной муки болтушку», летом «довольствуются, с небольшою пересыпкою какого-нибудь жита, изрубленными и сваренными травами… так бывают истощены, что с нуждою шатаются» [135].
А здешние польские помещики «не суть домостроительны, управляют имениями… не сами, но через арендаторов», польский обычай, а в аренде «нет общих правил, коими бы охранялись как крестьяне от отягощения, так и хозяйственная часть от расстройки», и «многие любостяжательные арендаторы… крестьян изнурительными работами и налогами приводят в беднейшее состояние и превращают… в бобыли», и аренда эта тем разрушительней, что она кратковременна, на год – на три, и арендатор спешит «извлечь свою корысть… не сожалея о истощении» имения [136].
А ещё изнурение крестьян оттого, что некоторые «помещики, отдавая на откуп Жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим Жидам же откупщикам… дешевле истинных цен». И так «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое; кто ж из них того не исполнит, бывают наказаны… отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми» [137].
Далее: большое развитие винокурения, курят вино владельцы, окольная шляхта, попы, монахи и Жиды. (Изо всего еврейского близ-миллионного населения, «двести-триста тысяч людей» жили в деревнях [138], проживая в основном виноторговлей.) Крестьяне же «по собрании жатвы неумеренны и неосторожны в расходах; пьют, едят, веселятся и отдают Жидам за старые долги и за попойки всё то, что они ни потребуют; оттого зимою обыкновенно уже показывается у них недостаток… Не токмо в каждом селении, но в иных и по нескольку построено владельцами корчем, где для их и арендаторских жидовских прибытков продаётся по дням и по ночам вино… Там выманивают у них Жиды не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь». И это усугубляется обычаем коледы «Жиды, ездя по деревням, а особливо осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание»; «пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету» [139]. Перечисляет и иные причины оскудения крестьян.
Несомненно, за этим губительным винным промыслом стояли польские помещики: шинкари и арендаторы действовали по полномочию помещиков и к наживе их; и, как утверждает Гессен, «в их числе были не одни евреи, но и христиане», особенно священники [140]. Но: евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнурённых крестьян. Не прослоись белорусские селения евреями-шинкарями и евреями-арендаторами – без них не наладить бы этой обширной выкачивающей системы, выемка еврейского звена обещала бы расстроить её.
Затем Державин предложил энергичные меры, как искоренить эти пороки крестьянской жизни. Исправлением её должны озаботиться помещики. Только им одним, ответственным за крестьян, и разрешить винокурение «под собственным… присмотром, а не в других где отдалённых местах, и с тем обязательством», чтобы помещик «ежегодно оставлял у себя и у крестьян своих в зерне запасного хлеба» сколько нужно для прокормления. «Под опасением за неисполнение сего подвергнуть имение своё описи в казну» – открывать винокурение не раньше середины сентября и закрывать в середине апреля, то есть освободить от винопития весь земледельческий сезон. Также – чтобы не было продажи вина во время церковной службы и по ночам. Корчмы дозволить держать только: у «больших дорог, ярмонок, мельниц и пристаней, где сбор посторонних людей бывает». А все излишние и вновь выстроенные, кроме тех мест, корчмы, «с забрания края [Белоруссии] по сие время слишком их размножилось», – «тотчас уничтожить, и продажу вина в них запретить». «А в деревнях и в пустых отдалённых местах отнюдь их не иметь, для того чтоб крестьяне не спивались». Евреям же «продажи вина ни вёдрами, ни чарками производить не дозволять, ни винокурами при заводах винных… не быть» – и не арендовать корчем. И запретить «коледы» – также и: запретить краткосрочную аренду имений и точными контрактами «обузд[ать арендатора] от расстройки имения». И – под угрозой – воспретить «вкравшееся… злоупотребление», что помещики «не позволяют своим крестьянам покупать на стороне им нужное и продавать свои избытки иному кому, кроме их корчмарей». – Ещё и другие хозяйственные предложения – и «таковым образом может отвратиться от Белорусской губернии на предбудущие времена недостаток в прокормлении» [141].
Во 2-й части того же «Мнения» Державин, выйдя за пределы полученного им сенатского задания, представил и проект общего преобразования жизни евреев в Российском государстве – но не сам по себе, а именно в связи с обнищанием Белоруссии и в целях поправить его. Он тут не уклонился сделать и кратчайший обзор всей еврейской истории, и особенно в польский период, дабы из неё объяснить нынешние нравы евреев. Использует он и свои беседы с еврейским просветителем (берлинского образования) врачом Ильёю Франком, изложившим свои мысли и письменно: что «еврейские народные учители исказили истинный дух вероучения путём „мистико-талмудических лжетолкований“ Библии… ввели строгие законы, с целью обособить евреев от остальных народов, внушили евреям глубокую ненависть ко всякой другой религии»; «вместо культивирования общежительной добродетели, они установили… пустой обряд богомоления»; «нравственный характер евреев в последние века изменился к худшему, и вследствие этого они стали вредными подданными»; «чтобы нравственно и политически возродить евреев, их нужно вернуть к первоначальной чистоте их религии»; «еврейская реформа в России должна начаться с открытия общественных школ, в которых преподавались бы русский, немецкий и еврейский языки». Что это предрассудок, будто усвоение светских знаний равносильно измене религии и народу, а земледельческий труд якобы не приличествует еврею [142]. – В своём «Мнении» заимствовал Державин и проект Ноты Хаимовича Ноткина, крупного купца из Шклова, с которым он тоже сознакомился. Хотя Ноткин отвергал основные выводы и предложения Державина о евреях – но поддерживал и устранение евреев, по возможности, от винных промыслов, и необходимость образования для них, и необходимость производительного, преимущественно промышленного труда, допуская и переселение «на плодородные степи для размножения там овец, земледелия» [143].
Идя по стопам объяснений Франка, противника власти кагалов, Державин исходил из того же общего заключения, что «начальные основания их [евреев] чистого богослужения и нравственности» ныне превращены «в ложные понятия», а через то еврейский простой народ «так… ослепили и непрестанно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими и прочими неединоверными с ними так сказать неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твёрдом единстве и отделении от всех обитающих с ними». Так воспитывают и детей, «за научение талмудов платят они дорого и ничего не жалея… Доколе школы будут существовать в настоящем их положении, ни малой не предвидится надежды к перемене их нравов… Укореняется суеверное учение, что они почитают себя единственно истинными богочтителями, а о всех других не единоверных с ними думают уничижительно… Там вперяется в народ беспрестанное ожидание Мессии… что их Мессия, покорением под свою державу вещественно всех земнородных, будет над ними плотски владычествовать, возвратит им прежнее их царство, славу, великолепие». Ещё о той молодёжи – что «женятся весьма рано, иногда прежде 10 лет, отчего хотя плодущи, но слабы». – Затем и о кагальном устройстве: что внутриеврейский сбор «составляет кагалам ежегодно знатную сумму доходов, несравненно превосходнейшую, нежели с их ревизских душ государственные подати. Кагальные старейшины в ней никому никакого отчёта не дают. Бедная их чернь от сего находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть большая часть… Напротив, кагальные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружиною власти, то есть духовною и гражданскою… имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его… в великом порабощении и страхе». От кагалов «истекают по их народу всякие приказания… которые исполняются с такою точностию и скоростию, что удивляться должно» [144].
Суть проблемы Державин видел так: «Многочисленность же их [евреев] в Белоруссии… по единой только уже несоразмерности с хлебопашцами совершенно для страны сей тягостна… она есть единственно из главнейших, которая производит в сем краю недостаток в хлебе и в прочих съестных припасах». «Никогда никто не был из них хлебопашцем, а всякий имел и переводил более хлеба, нежели семьянистый крестьянин, в поте лица своего достающий оный». «Всего же более упражняются в деревнях… в раздаче в долги всего нужного крестьянам, с приобретением чрезвычайного росту; и потому, попав крестьянин единожды в их обязанность, не может уже выпутаться из долгу». А ещё ж – «легковерные помещики, предавшие в руки жидовские не токмо временно, но и безсрочно деревни свои…». А помещики – и рады валить всё на евреев: «единственною причиною истощения их крестьян по своим оборотам признают они Жидов», и редкий помещик признается, «что ежели их выслать из его владений, то он понесёт немалый убыток, по той причине, что получает с них знатные за аренды доходы» [145].
Так – Державин не упустил взглянуть на дело разносторонне. И: «должно однако ж справедливость отдать и сим последним [евреям], что при нынешнем недостатке хлеба они немало голодных поселян снабжали кормом; впрочем, всяк знает, что не без расчёта, ибо при снятии жатвы, данное им сторицею они возвратят» [146]. А в частной при том записке генерал-прокурору Державин написал: «Трудно без погрешения и по справедливости кого-либо строго обвинять. Крестьяне пропивают хлеб Жидам и оттого терпят недостаток в оном. Владельцы не могут воспретить пьянства для того, что они от продажи вина почти весь свой доход имеют. А и Жидов в полной мере обвинять также не можно, что они для пропитания своего извлекают последний от крестьян корм» [147].
И. Франку Державин сказал однажды: «Раз Промысл сохранил до сих пор этот маленький рассеянный народ, то и мы должны позаботиться об его сохранении» [148]. А в докладе своём, с простодушной грубой прямотой того времени, написал: «Ежели Всевысочайший Промысл, для исполнения каких своих недоведомых намерений, сей по нравам своим опасный народ оставляет на поверхности земной и его не истребляет; то должны его терпеть и правительства, под скиптр коих он прибегнул… обязаны простирать и о Жидах своё попечение таким образом, чтобы они и себе и обществу, между которым водворились, были полезными» [149].
За все свои наблюдения в Белоруссии, выводы, за всё его «Мнение», и даже особенно за эти строки, ещё, вероятно, за похвалу «прозорливости великих российских монархов… которые строго воспрещали иметь приход и въезд сим искусным грабителям в пределы империи» [150], – Державину припечатано «имя фанатического юдофоба» и тяжёлого антисемита. Ему (как мы видели, неверно) ставится в обвинение, что он «припис[ал] в официальных документах пьянство и бедность белорусских крестьян всецело евреям», а его «положительные меры» – без всякой доказательности объясняются лишь личными амбициями [151].
А между тем – никакой исконной предвзятости к евреям у него не было, всё его «Мнение» сформировалось в 1800 на фактах разорения и голода крестьян, и направлено оно было к тому, чтобы сделать добро и белорусскому крестьянству и самому еврейству – расцепив их экономически и направив еврейство к прямой производительности, – первейше расселением части их на неосвоенные земли, что предполагала ещё Екатерина.
Пороговую трудность тут Державин видел в постоянной переходчивости и неучтённости еврейского населения, вряд ли и шестая часть его учтена по ревизиям. «Без особливого чрезвычайного средства трудно им сделать справедливую перепись: ибо, живя по городам, местечкам, дворам господским, деревням и корчмам, беспрестанно почти перебегая друг к другу, называют себя не туточными жителями, а гостьми, из другого уезда или селения пришедшими», да к тому же все «единообразны… единоимянны», без фамилии, «да к тому же все одеты в одинаков чёрное платье, то и теряется память и смешивается понятие при случае их счёта и различия, а особливо по делам исковым и следственным». При том и кагалы опасаются показывать их всех, дабы слишком не отяготить зажиточных податьми за прописных» [152].
Общее же решение Державин искал: как «без нанесения кому-либо вреда в интересах… уменьшить [число евреев в белорусских деревнях] и облегчить тем продовольствие коренных её обитателей, а оставшимся из них дать лучшие и безобиднейшие для других способы к их содержанию». А кроме того: «ослабить их фанатизм и нечувствительным образом приближить к прямому просвещению, не отступая однако ни в чём от правил терпимости различных вер; вообще, истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыслы к похищению чужого добра» [153]. Таким образом, отделить свободу религиозной совести от «безнаказанности злодейств».
И затем он дал – поэтапную, подробную разработку предлагаемых мер, привлекая хозяйственный и государственный смысл. Сперва, «чтоб не произвесть какого в них [евреях] волнования, побегов и малейшего даже ропоту», – императорским манифестом объявить им покровительство и попечение, с подтверждением терпимости к их вере и сохранением данных Екатериною привилегий, «с некоторою только отменою древних их установлений». (А кто «не похочет подвергнуться сему установлению, дать тем свободу выйти за границу», – далеко опережая в свободе советский XX век.) – Сразу за тем, по точным календарным периодам, временно запретив всякие новые кредиты, – разобрать, документировать и разрешить все взаимные долговые претензии между христианами и евреями, «восстановить прежнюю взаимную доверенность, с тем однако, чтобы не была она впредь ни малейшею уже связью или преградою к преобразованию Евреев в другой образ жизни» – «к переселению их в другие области, или» на старых местах «к восприятию нового рода жизни». «Поскорее Евреев от долгов очистить и учинить их свободными к реформе». От момента манифеста все сборы, делаемые с евреев, – направить «на платёж за бедных людей», то есть на бедных евреев, на покрытие катальных долгов и на обзаведение переселенцев. С кого три, с кого шесть лет не взимать определённую с них подать – а направить на заведение для них фабрик и рукоделий. Помещики должны дать обязательства за евреев в своих местечках, что те в три года заведут мануфактуры, фабрики и рукоделия, а на усадьбах действительное хлебопашество, «дабы они доставали хлеб свой собственно своими руками», но «ни под каким видом не продавали они нигде ни тайно, ни явно горячего вина», – иначе сами те помещики лишатся права винокурения. Неупускаемо произвести и всеобщую точную перепись населения под ответственность кагальных старейшин. Кто не может объявить состоятельности как купец или городовой мещанин – для тех открыть новые классы, с меньшим достатком; сельских мещан либо «поселян-хозяев» (затем, что «наименование крестьянина по сходству со словом Христианина они терпеть не могут»). При том должны еврейские поселенцы «почитаемы быть людьми вольными, а не крепостными»; однако «ни под каким видом и поводом да не дерзнут употреблять в свои услуги Христиан и Христианок», ни владеть христианскими деревнями, ни одной душою, и не допускать заседать в магистратах и ратушах, дабы не дать им прав над христианами. А «по объявлении желаний записаться в какой род жизни», направить «потребное число молодых людей» в Петербург, Москву, Ригу – кого «для научения купеческой бухгалтерии», кого – ремёсел, третьих – в школы «для хлебопашества и созидания земляных строений». Тем временем избрать «несколько расторопных и тщательных Евреев депутатами… во все те места, где земли для заселения» отведут. (И дальше – подробности составления планов, землемерия, домостроительства, порядка следования переселенческих партий, их права на пути, льготные годы от податей для переселенцев – всю подробную детализацию, терпеливо разработанную Державиным, мы оставляем в стороне.) Для внутреннего же устройства еврейских общин, дабы «наравне с прочими России подвластными народами… подвергнуть [евреев] единственному государственному правлению… не должны более ни под каким видом существовать кагалы». А с отменой кагалов «все лихоимственные с народа еврейского прежние кагальные сборы сим… отменяются, а государственные подати собирать с них так же… как с прочих подданных» (т. е. не двойную), и должны «школы и синагоги покровительствуемы быть законами». В брак не вступать «мужеского полу моложе 17-ти, а женского 15-ти лет». И следует раздел об образовании и просвещении евреев. Школы еврейские – до 12 лет, а потом – общие школы, сближать с иноверными; «высоких же наук достигших позволить принимать в академии, университеты, в почётные члены, доктора, профессоры», – но «не присвояя им… офицерских и штаб-офицерских чинов», ибо «хотя и могли бы они принимаемы быть в военную службу», но, например, «в субботу пред неприятелем не примутся за оружие, что несколько раз на самом деле случалось». Завести типографии для еврейских книг. При синагогах учредить еврейские больницы, богадельни, сиротские домы [154].
Итак, самоуверенно заключал Державин, «Евреев род строптивый… в сем своём печальном состоянии [рассеяньи] получ[и]т образ благоустройства». А особенно – от просвещения: «Сей один пункт, ежели не ныне и не вдруг, то в последующие времена, по крайней мере чрез несколько поколений, неприметным образом даст плоды», и тогда евреи станут «российского престола прямыми подданными» [155].
Составляя своё «Мнение», Державин запрашивал и мнения кагалов – и уж никак не обрадовал их своими предложениями. В официальных ему ответах их отрицание было сдержанным: что «евреи способности и привычки к хлебопашеству не имеют и в законе своём находят к тому препятствие» [156], «сверх нынешних их упражнений, никаких других способов, служащих к их продовольствию, не предвидят, и не имеют в том надобности, а желают остаться на прежнем положении» [157]. Однако кагалы видели, что в этом докладе речь идёт о подрыве всей кагальной системы, о наложении контроля на доходы кагалов, – и стали оказывать всему в целом проекту Державина негласное, но сильное и долгое сопротивление.
Державин считал одним из проявлений того скорую жалобу на государево имя одной еврейки из Лиозно, что, якобы, на тамошнем винокуренном заводе он «смертельно бил её палкою, от чего она, будучи чревата, выкинула мёртвого младенца». И о том – началось расследование через Сенат. Державин же отвечал: «быв на том заводе с четверть часа, не токмо никакой жидовки не бил, но ниже в глаза не видал», – и дорывался быть принятым самим императором: «Пусть меня посадят в крепость, а я докажу глупость объявителя таких указов… Как вы могли… поверить такой сумасбродной и неистовой жалобе?» (Еврея, писавшего за женщину ту ложную жалобу, приговорили на год в смирительный дом, но через 2-3 месяца, уже при Александре, Державин, как он пишет, «исходатайствовал ему свободу из оного».) [158]
Убитый в марте 1801, Павел не успел принять по «Мнению» Державина никакого решения. Доклад этот «привёл в то время к меньшим практическим результатам, чем можно было ожидать, так как, благодаря перемене царствования, Державин потерял своё значение» [159].
Лишь в конце 1802 был составлен «Комитет о благоустроении евреев» – для рассмотрения «Мнения» Державина и выработке решений по нему.
24 дек. 2010 г.
Маги, вас можно поздравить?
Маги и чародеи: Поздравь, коль не шутишь. А с чем?
N: Конечно, не с Р. Х., а с открытием шести
филиалов ДЭИР в городах России. С победой.
На следующее утро повезли нас через мадридский Университетский городок (так памятный с 1937, а сейчас тут уже никаких следов окопов не найти) - кЭскориалу, в Долину Мёртвых: где под единым торжественным храмом похоронены многие жертвы гражданской войны, без различия, с какой стороны воевали, - инад ними равно служатся регулярные мессы. (Сегодня служилась ещё особая: пять месяцев от смерти генерала Франко. Огромный храм был полон.) Вот это равенство сторон, равенство павших перед Богом - поразило меня: что значит, что в войне победила сторона христианская! А у нас как победила сатанинская - так другую топчут и оплёвывают все 60 лет, ктбо у нас заикнётся о равенстве хотя бы мёртвых?! Я это тоже взял в своётелевыступление.
(АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. УГОДИЛО ЗЁРНЫШКО ПРОМЕЖ ДВУХ ЖЕРНОВОВ)
На следующее утро повезли нас через мадридский Университетский городок (так памятный с 1937, а сейчас тут уже никаких следов окопов не найти) - кЭскориалу, в Долину Мёртвых: где под единым торжественным храмом похоронены многие жертвы гражданской войны, без различия, с какой стороны воевали, - инад ними равно служатся регулярные мессы. (Сегодня служилась ещё особая: пять месяцев от смерти генерала Франко. Огромный храм был полон.) Вот это равенство сторон, равенство павших перед Богом - поразило меня: что значит, что в войне победила сторона христианская! А у нас как победила сатанинская - так другую топчут и оплёвывают все 60 лет, ктбо у нас заикнётся о равенстве хотя бы мёртвых?! Я это тоже взял в своётелевыступление.
(АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН. УГОДИЛО ЗЁРНЫШКО ПРОМЕЖ ДВУХ ЖЕРНОВОВ)
АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН- УГОДИЛО ЗЁРНЫШКО ПРОМЕЖ ДВУХ ЖЕРНОВОВ
На следующее утро повезли нас через мадридский Университетский городок (такпамятный с 1937, а сейчас тут уже никаких следов окопов не найти) - кЭскориалу, в Долину Мёртвых: где под единым торжественным храмом похороненымногие жертвы гражданской войны, без различия, с какой стороны воевали, - инад ними равно служатся регулярные мессы. (Сегодня служилась ещё особая:пять месяцев от смерти генерала Франко. Огромный храм был полон.)Вот это равенство сторон, равенство павших перед Богом - поразило меня: чтозначит, что в войне победила сторона христианская! А у нас как победиласатанинская - так другую топчут и оплёвывают все 60 лет, ктбо у насзаикнётся о равенстве хотя бы мёртвых?! Я это тоже взял в своётелевыступление.
23 дек. 2010 г.
Российская демократия вырождается в омерзительное общество- тоталитарно- манипулятивное, подозрительное, жестокое с множеством садистов- негодяев.
И внутри сидит чужой и управляет твоими помыслами.
(Зло. Дискотека Авария)
ДЭИРовцы используют достижения научно-
технического прогресса в целях подавления
свободной воли и использования жизненной
энергии своих жертв., т.е. эта организация
нарушает фундаментальные морально-
этические нормы.
(Дневник на liveinternet.ru Самарский)
ДЭИР и «Тайна» психотронного оружия
Многие из Вас хотели бы узнать, что такое «психотронное оружие». Мы предлагаем вам вместе с нами выслушать тех людей, кто непосредственно или косвенно принимал участие в разработке этого оружия. Вы узнаете как «психотронное оружие» позволяет дистанционно управлять работой структур головного мозга. См. полностью
Кстати, вот пример, в целом, прекраснодушного отношения к вторжению в психику:
http://otvet.mail.ru/question/50487686/ Жиды считают, что могут делать нам зло. Готовим плётки, жиды, готовим... Сраные жидки, вы у нас попляшете, подонки.
Большие возможности. По какому праву?
Есть ли правовое обоснование, какой- либо документ, по которому достаточно крикнуть любому представителю народа божьего, что он чем- то недоволен (неотпидорашенный Лысов, или тётя Груня) и другие представители сего народа организуют "ад", слаженно делая крайне неприятные вещи. Каким тайным сознанием собственной значительности (см. рис.) должны проникаться подобные типы, мол, стоит им только захотеть- и твоя жизнь будет испорчена, если ты чем- то не угодил им. Не приласкал, вопреки своим желаниям- получи по полной программе. По- моему, симпатия и антипатия не зависят от нашей воли и зачем кривить душой, в таком случае, опасаясь "ада"?
22 дек. 2010 г.
21 дек. 2010 г.
А Швондер кто? Подумаем.
Меня интересует, кто манипулирует совковыми дикторами в их галстучках? Какая свинья руководит ими? Каких дристунов озвучивают сии карманные телепридурки? Сколько это может продолжаться?
Виды спорта. Пиздобол.
Они, их "тренеры", всякие "волшебники", почему- то не понимают, что лучше поднять настроение другому, или сделать вкайф, чем поливать кислотой. Это, по крайней мере, более вежливо.
Marc Almond - Gosudaryunia (with Aquarium Group)
Б. Гребенщиков - Государыня
Marc Almond - Gosudaryunia (with Aquarium Group)
Б. Гребенщиков - Государыня
Меня интересует, какова реакция людей, когда они замечают, что кто- то из соседей начинает их обрабатывать чёрной магией?
Ответ:
«Как они это заметят интересно?» (елена елена)
Примерно, так:
Скрывают, обычно, что- то плохое, какое- то зло.
«Как они это заметят интересно?» (елена елена)
Примерно, так:
Скрывают, обычно, что- то плохое, какое- то зло.
20 дек. 2010 г.
Беспредел продолжился. Блядский народ нагло заглядывает в частное жильё.
Надеюсь к Новому году избавлюсь от наглого подглядывания советских жидов и чекистов, которые совершенно непонятно по какому праву, но занимаются этим. Вероятно, Оля приедет. Я категорически отказываюсь находиться в этой мерзкой стране.
Социалистические выродки зашли слишком далеко. Уберите, подонки, ваше шпионское оборудование. Путин, почему вы не можете повлиять на питерских чекистских сук, чтобы соседи не знали обо всех наших действиях? Премьер-чекист, который может только делать вид, что он всё может. А с питерскими чекистами или жидами, кто будет решать мой вопрос? Кто восстановит закон?
Кроме того, было бы желательно, если бы стало возможным находиться в интернете анонимно, так как вся заражённая мафиозными настроениями среда подсовывает ненужную информацию, когда я захожу на сайты, где они могут размещать что-либо. Это меня давно раздражает, а для них это превратилось в своеобразный еврейский вид спорта. Они надеются, что мне это надоест, и я соглашусь на любые, самые пахабные их условия.
Кроме того, у меня нет никаких сведений о своих знакомых. Кого мне ждать? Приедет ли кто- нибудь сюда в ближайшее время? Всё, вероятно, из- за того, что все, кому не лень, водят рылом в моей переписке в интернете. В России сегодня, явно, что- то не в порядке с нравственностью. Не дело всех и каждого- так навязчиво интересоваться частными делами посторонних лиц. Личное дело каждого- с кем ему жить и где, разве это идиотам из комстраны не понятно?
Я не думаю, что Путин допустил бы в свою частную жизнь всю эту толпу и всех этих соседей. Какие- то меры возможны, если захотеть?
Давид Кауфман, известный впоследствии под псевдонимом Самойлов, написал, что нельзя мстить подлецу, уподобляясь ему.
(Из р/п "Красная армия. Встреча с Европой.")
(Из р/п "Красная армия. Встреча с Европой.")
Почему не запрещается "влезание" в чужую частную жизнь?
Когда население начинает заниматься чужими проблемами, оно забывает о своих собственных.
Кто выполняет грязную, вредную для кармы работу?
"Был он, кроме того, неизменно напыщен не меньше Кузьмы Пруткова, корчил из себя демона, мага, беспощадного "мэтра", "кормщика"...(Бунин о Брюсове)
19 дек. 2010 г.
Всё- таки сатанизм?
В связи с усиленным распространением так называемого "сатанизма" через интернет, т. е. сведений о чёрной магии (привороты, отвороты, сглазы, порчи, проклятия, гипноз), хотелось бы видеть большее противодействия этому явлению в интеллектуальном и религиозном мире. Говорят почему- то о чём угодно, только не об этом. Ведь, может сложиться впечатление, что так и надо: вы портите жизнь окружающим, научившись, как делать подобные фокусы, и это- нормально.
Создаётся впечатление, что количество россиян, которые занимаются чёрной магией, растёт на несколько процентов в год, благодаря подобному невниманию.
Создаётся впечатление, что количество россиян, которые занимаются чёрной магией, растёт на несколько процентов в год, благодаря подобному невниманию.
Ещё один способ ускорения работы компьютера.
После продолжительной работы компьютер может начать подтормаживать, но перезагружать его нежелательно, так как, например, открыты необходимые вкладки. Следующие меры, во многих случаях, помогут решить эту проблему:
1)Нажать кнопки Ctrl Alt Delete
2)В "Диспетчере задач Windows" открыть вкладку "Процессы"
3)Выделить процесс
4)Правой кнопкой мыши вызвать меню
5)В пункте "Приоритеты", задать приоритет "Низкий"
6)Повторить операцию для значительной части процессов (Можно, приблизительно для половины запущенных процессов, например, для всех, отображённых в верхней части)
1)Нажать кнопки Ctrl Alt Delete
2)В "Диспетчере задач Windows" открыть вкладку "Процессы"
3)Выделить процесс
4)Правой кнопкой мыши вызвать меню
5)В пункте "Приоритеты", задать приоритет "Низкий"
6)Повторить операцию для значительной части процессов (Можно, приблизительно для половины запущенных процессов, например, для всех, отображённых в верхней части)
Ленок, что сидим, за кем подглядываем?
По- моему, подсиживание- занятие недостойное, а многие подолгу занимаются этим.
16 дек. 2010 г.
Советский зощенковский обыватель не сможет изменить наши планы, если они будут устойчивыми, верьте.
Так как они ведут себя совершенно так же, как бездуховно- примитивные отрицательные герои из индийских фильмов, правда, ещё с зощенковской комичностью, хоть, придурки, тужатся высмеивать меня, подглядывая с помощью подонков- чекистов, нарушающих УК в этом пункте, но у них получается не смешно. Чувство юмора надо иметь- они в жизни деревяннее, что- ли, а главное- не замечают своей пошлости. Но, в то же время, ведь, для деревянных и юмор должен быть деревянным, не так ли? Какие- то у них революции, вроде, всё поменялось, я не в курсе (См. фото вверху). Зачем нужны какие- то революции, чтобы просто нормально жить? Но у них мышление тиранов- салтычих, и, поэтому, перемены, всё- таки, требуются и для столь немногого. Тупицыны, вы же сами себе своей мелочностью и властной твердолобостью проблемы создаёте. Я поражаюсь их ограниченности.
Кулакова- никаких разводов без письменного разрешения от меня. Здесь мне пачкают мозги, отвлекая то одной, то другой. Сейчас вам придётся выяснить между собой, кто- ты или P., хотя, если не ревнуете, может быть, будете знакомы? Здесь идёт активная возня, чтобы расстроить все мои знакомства в других странах, чтобы запереть в Питере с какой- нибудь ненавистной тварью и подглядывать, подглядывать, подглядывать. Мерзавцы. Будьте бдительны, не поддавайтесь на провокации и помните, что они владеют гипнозом и, наблюдая за вами, могут создавать в вас чувство обиды, гнев и другие чувства.
Повариха в атаке, или кто всё- таки победит?
Ослабленный обстоятельствами из сферы частной жизни, бывший Генеральный прокурор РФ- Ю. Скуратов.
_________
* Карт- бланш- неограниченные полномочия, предоставленные доверителем доверенному лицу.
** Вкус- о нём у Михаила Зощенко в рассказе "Преступление и наказание":
Брат. Вы имеете вкус? Не смешите меня. Такая славная, интересная женщина. А корпус, корпус у ней какой!
Нет, я вижу, вы ничего в женщинах не понимаете.
Сосед. Нет, я понимаю... Я признаю, что это такая, что ли, интересная... Но только я... Я прямо не знаю, как же так...
Брат. Хорошая, стройная походка. Другая идет, как верблюд, а эта ровно кладет ноги. Ать, два, ать, два.
Сосед. Я это понимаю, признаю. Конечно, она мне нравится - у меня вкус есть... Но только как же это так, помилуйте!..
Брат. Сестра, подойдите к ним. Возьмите их за руку.
Сосед. Ну как же так, помилуйте! Я прямо теряюсь...
Брат. Тем более вы развестись всегда можете, и об чем толковать - я не понимаю.
Сосед. Ну, да разве что если развестись, тогда я, пожалуй, женюсь.
Брат. Конечно, женитесь. Только быстро, быстро.
Сильный, в настоящее время, жулик, приверженец следующих взглядов на жизнь: раз сошёлся- уходить нельзя, иначе набегут родственные жулики, заставляя вернуться в нашу большую семью, наделают мелких и крупных пакостей. Принуждение к сожительству- мать порядка, как, впрочем, и принуждение к выплате дани. Единственное, что не учёл этот жулик, это то, что мы не для того, чтобы угождать ему или его семье живём, а, скорее, для того, чтобы у таких как он возникли неразрешимые проблемы.
А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
Обмерла и окривела.
Слуги, сватья и сестра
С криком ловят комара.
«Распроклятая ты мошка!
Мы тебя!..» А он в окошко
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.
Первопроходцам всегда трудно. Их "во все века сжигали на кострах". Как в фильме
"Именинница", кто- то, возможно, узнал о тайных желаниях прокурора, чтобы погубить его карьеру в органах правосудия и ускользнуть из- под следствия.
Противная баба магией хотела разрушить отношения между отцом и сыном, но прилетел комар и укусил её в глаз. Веко распухло и теперь главной для неё стала проблема с глазом. Ошибаются те, кто считает нас успокоительным средством для народа, чем- то, вроде, валериановых капель, и этим оправдывают противозаконное массовое подглядывание. Мне жаль на подобное тратить жизнь. Сколько времени у нас украдено произволом неких лиц, прислуживающих тётке? Пусть все её говнистые дьяволы ополчаться на нас, главное, чтобы они не получили от нас карт- бланш*, ведь я им уже не могу доверять. Кто- то ищет пользы для своих, выставляя их безупречными, в противоположность тем, кто нравится мне. Думаю, это не совсем так. Кому я делал предложение в Германии? Начнём оттуда. Был ли отказ? Если был, тогда кандидатура из США №2, соответствующая моему вкусу.** Будем ли мы идти в сексуальных предпочтениях вслед за Ю. Скуратовым- всё зависит от обстоятельств._________
* Карт- бланш- неограниченные полномочия, предоставленные доверителем доверенному лицу.
** Вкус- о нём у Михаила Зощенко в рассказе "Преступление и наказание":
Брат. Вы имеете вкус? Не смешите меня. Такая славная, интересная женщина. А корпус, корпус у ней какой!
Нет, я вижу, вы ничего в женщинах не понимаете.
Сосед. Нет, я понимаю... Я признаю, что это такая, что ли, интересная... Но только я... Я прямо не знаю, как же так...
Брат. Хорошая, стройная походка. Другая идет, как верблюд, а эта ровно кладет ноги. Ать, два, ать, два.
Сосед. Я это понимаю, признаю. Конечно, она мне нравится - у меня вкус есть... Но только как же это так, помилуйте!..
Брат. Сестра, подойдите к ним. Возьмите их за руку.
Сосед. Ну как же так, помилуйте! Я прямо теряюсь...
Брат. Тем более вы развестись всегда можете, и об чем толковать - я не понимаю.
Сосед. Ну, да разве что если развестись, тогда я, пожалуй, женюсь.
Брат. Конечно, женитесь. Только быстро, быстро.
Сильный, в настоящее время, жулик, приверженец следующих взглядов на жизнь: раз сошёлся- уходить нельзя, иначе набегут родственные жулики, заставляя вернуться в нашу большую семью, наделают мелких и крупных пакостей. Принуждение к сожительству- мать порядка, как, впрочем, и принуждение к выплате дани. Единственное, что не учёл этот жулик, это то, что мы не для того, чтобы угождать ему или его семье живём, а, скорее, для того, чтобы у таких как он возникли неразрешимые проблемы.
Эртель А. И. - Гарденины
Ну, черт ее дери, нечего тут толковать! Так вот насчет гостей, милый
человек. Ты не подумай - такой уж я до компании охотник... А вот страсть
моя - людей стравливать, промеж себя. Вот на той неделе... ха-ха-ха!.. -
он так и заколыхался от смеха, - Лебедянский молоканин с дьячком иэ Щучья
сразились Ну, что ж ты думаешь, друг разлюбезный? Едва рознял. Прямо
дьячка за косу отволок от молоканина. А то еще - жалеишников стравливаю.
Этих больше по весне. Вот Потапка из Кужновки - страшный завистной на
жалейках играть!.. Прямо, узнаю, какой объявится мастер по этой части,
съезжу и стравлю с Потапкой. Да у меня, Миколушка, беспречь ратоборство
происходит. Ономнясь об масленой песельников стравил - Гаврюшку
прокуровского да Андрюшку из Гороховки. Здорово, подлецы, разделывали! Али
насчет пляски... Ну, друг, насчет пляски да еще балалаечной игры я вот что
тебе скажу: сколько ни есть в округе плясунов и балалаечников - всех
перепляшу и переиграю, ей-богу. По правде тебе сказать, я и за Акулькой-то
больше из-за пляски погнался. Влить ей ежели стаканчика три, эдак чтобы
рассолодела, - начнет откалывать, уноси ты мое горе во чистое поле... Да
что тут толковать! - Он сорвался с места, схватил лежавшую подле
балалайку, тряхнул кудрями и сделал ловкую выступку. - Хочешь? Ты прямо
говори: желаешь?
Фото *
15 дек. 2010 г.
Эртель А. И. - Гарденины
Знать, говорит, не хочу. Как, говорит, "чтобы царица жаловала, а разная тварь издевается? Ни копейки!"
Soccer card
Карточка с "характеристиками игрока"(См. игру 11х11.ru) и карточки с футболистом П. Мальдини фирмы Panini
Тупоголовкам.
Бабки, которые занимаются чёрной магией, для меня- подонки общества. Запомните твёрдо- никому не даю права решать за меня.
Давайте попробуем в России жить так, чтобы наши интересы не очень сильно мешали интересам других.
Это удобно и для маленьких людей и для больших. То есть, все острые углы нужно сглаживать и не упираться друг в друга такими углами, к чему, к сожалению, привыкли, как две машины в узком месте, которые не хотят уступать другой право проезда и отъехать в сторону. Это выглядит глупо, даже если они сильно отличаются по цене.
Эртель А.И.
"Все не удается восстановить в своей жизни равновесия... То, что видишь вокруг и что читаешь, до та-кой степени надрывает сердце жалостью к одним и гневом к другим, что просто беда..."
_________
"О, горек, тысячу раз горек деспотизм, но он отнюдь не менее горек, если проистекает от "Феденьки", а не от Победоносцевых. Воображаю, что натворили бы "Феденьки" на месте Победоносцевых!" [Действительно, мы можем вспомнить Иосеньку]
_________
"О, горек, тысячу раз горек деспотизм, но он отнюдь не менее горек, если проистекает от "Феденьки", а не от Победоносцевых. Воображаю, что натворили бы "Феденьки" на месте Победоносцевых!" [Действительно, мы можем вспомнить Иосеньку]
14 дек. 2010 г.
Откуда конфликты?
Ребёнок рождается в семье, где его любят, балуют, ласкают, иногда наказывают, но, вырастая он обнаруживает, что вокруг появляются чужие тёти и дяди, которые душат и портят жизнь чёрной магией, причём очень настойчиво. Кто и как будет реагировать? Вероятно, в разные периоды жизни по- разному.
На дне. Убивать надо за такую рекламу.
В оконное стекло билась и настойчиво
жужжала муха, точно повторяя все одну
и ту же докучную, бесконечную жалобу...
(А. И. Куприн. Болото.)
Если нормальные люди боятся показаться надоедливыми, то есть и другой стиль поведения. Глупые или сумасшедшие думают, будем назойливы, согласятся для того, чтобы всё прекратилось. Причём, такие дурни имеют доступ, например, к серьёзным финансам в России, и запускают рекламу на ТВ. Наглые убогие нравственные идиотики.
За Русскую национальную диктатуру. За равенство и права. Голосуем.
Он научил их многому.
Можно ли подать в суд на "ангелов" и лен? Грязные жиды, пользуясь полной безнаказанностью, обнаглели до того, что даже в собственной некоммунальной квартире не дают возможности спокойно жить из- за своей магии. Как избежать насилия в этом случае- не избить и не зарезать подлую жидовку? В тюрьму не хочется из- за говна. Кто их подучил так поступать? Файербол против этих тварей- это единственный метод? Причём, именно российские жиды научились подглядывать за каждым твоим шагом и их подлое преследование не имеет никаких правовых границ. Людям в России остаётся надеяться только на национальную диктатуру, которая расселит чернокнижников- жидов и остальных граждан. Первым- север(еврейские поселения за северным полярным полюсом на южном берегу Северного ледовитого океана), такие замечательные города, как Салехард, Тикси- житницы северной флоры и фауны, центры рыболовства и судоходства, правда, в туалеты там всегда ходят не в доме, а на улице, а подтираются снегом- местный обычай. Там вы сможете жить, как вам угодно и вволю заниматься чёрной магией, вызывать, дождь, снег, ветер, гром и молнию- и молодёжь и старухи, т. е. ведьмочки и старые ведьмы. Вторым- юг России, испорченный хищническим хозяйствованием. Вроде, поровну, по- братски, как и всегда, в наших отношениях? Обменами жилплощади занимается государство, так как известны шулерство и сплочённость криминальных кругов иудеев.
А пока, вы перемещаетесь туда и сюда, извините, мне нужно в Бостон.
День Сварога. Нужны ли монастыри и ангелы?
Думаю, что нет. Из- за монастырей происходит отсев лучших, у которых не появляются дети, в обществе становится всё меньше людей с нормальными, неискажёнными взглядами, а "ангелы" (назойливые иудеи, занимающиеся чёрной магией, обманом и подслушиванием) явно не вписываются в нормы приличий, привычные для многих других народов, и у них легализованы пакости и злодеяния, что не позволяет с ними контактировать; зачастую, глава подобных ангелов может быть связан даже с криминальными авторитетами. Постепенно, есть смысл от всего этого отказываться.
13 дек. 2010 г.
На стадионах должно быть шоу, чтоб всем было хорошоу.
(Рифма, иногда используемая в России)
Маяковский
Над Америкой, в которой он побывал впоследствии, издевался в том же роде:
Мамаша
грудь
ребенку дала.
Ребенок,
с каплями на носу,
сосет
как будто
не грудь, а доллар -
занят серьезным бизнесом.
Он любил слова "блевотина", - писал (похоже, что о самом себе):
Бумаги
гладь
облевывает
пером,
концом губы поэт,
как блядь рублевая.
Подобно Горькому, будто бы ужасно ненавидевшему золото, - Горький уже много лет тому назад свирепо назвал Нью-Йорк "Городом Желтого Дьявола", то есть золота, - он, Маяковский, золото тоже должен был ненавидеть, как это полагается всякому прихлебателю РКП, и потому писал:
Пока
доллар
всех поэм родовей,
лапя,
хапая,
выступает,
порфиру надев, Бродвей:
капитал -
его препохабие!
Горький посетил Америку в 1906 году, Маяковский через двадцать лет после него - и это было просто ужасно для американцев: я недавно прочел об этом в московской "Литературной газете", в почтенном органе Союза советских писателей, там в статье какого-то Атарова сказано, что на его столе лежит "удивительная, подлинно великая книга прозы и стихов Маяковского об Америке, что книга эта плод пребывания Маяковского в Нью-Йор-ке" и что после приезда его туда "у американских мастеров бизнеса были серьезные причины тревожиться: в их страну приехал великий поэт революции!" С какой же силой, с какой он устрашил и разоблачил Америку, он воспевал РКП: Мы не с мордой, опущенной вниз, мы - в новом, грядущем быту, помноженном на электричество и коммунизм... Поэтом не быть мне бы, если б не это пел: в звездах пятиконечных небо безмерного свода РКП. Что совершалось под этим небом в пору писаний этих виршей? Об этом можно было прочесть даже и в советских газетах: "3-го июня на улицах Одессы подобрано 142 трупа умерших от голода, 5-го июня - 187. Граждане! Записывайтесь в трудовые артели по уборке трупов!" "Под Самарой пал жертвой людоедства бывший член Государственной Думы Крылов, врач по профессии: он был вызван в деревню к больному, но по дороге убит и съеден". В ту же пору так называемый "Всероссийский Старо-ста" Калинин посетил юг России и тоже вполне откро-венно засвидетельствовал: "Тут одни умирают от голода, другие хоронят, стремясь использовать в пищу мягкие части умерших". Но что до того было Маяковским, Демьянам и многим, многим прочим из их числа, жравшим "на полный рот", носившим шелковое белье, жившим в самых знаменитых "Подмосковных", в московских особняках прежних мо-сковских миллионеров! Какое дело было Владимиру Маяковскому до всего того, что вообще свершалось под небом РКП? Какое небо, кроме этого неба, мог он видеть? Разве не сказано, что "свинье неба вовеки не видать"? Под небом РКП при начале воцарения Ленина ходил по колено в крови "революционный народ", затем кровопролитием занялся Феликс Эдмундович Дзержинский и его соподвижники. И вот Владимир Маяковский превзо-шел в те годы даже самых отъявленных советских злодеев и мерзавцев. Он писал: Юноше, обдумывающему житье, решающему - сделать бы жизнь с кого, скажу, не задумываясь: делай ее с товарища Дзержинского!
(Бунин Иван Алексеевич- Под Серпом и Молотом)
Мамаша
грудь
ребенку дала.
Ребенок,
с каплями на носу,
сосет
как будто
не грудь, а доллар -
занят серьезным бизнесом.
Он любил слова "блевотина", - писал (похоже, что о самом себе):
Бумаги
гладь
облевывает
пером,
концом губы поэт,
как блядь рублевая.
Подобно Горькому, будто бы ужасно ненавидевшему золото, - Горький уже много лет тому назад свирепо назвал Нью-Йорк "Городом Желтого Дьявола", то есть золота, - он, Маяковский, золото тоже должен был ненавидеть, как это полагается всякому прихлебателю РКП, и потому писал:
Пока
доллар
всех поэм родовей,
лапя,
хапая,
выступает,
порфиру надев, Бродвей:
капитал -
его препохабие!
(Бунин Иван Алексеевич- Под Серпом и Молотом)
(Б. И. Алексеевич- Под Серпом и Молотом)
В день объявления первой русской войны с немцами Маяковский влезает на пьедестал памятника Скобелеву в Москве и ревет над толпой патриотическими виршами. Затем, через некоторое время, на нем цилиндр, черное пальто, черные перчатки, в руках трость черного дерева, и он в этом наряде как-то устраивается так, что на вой-ну его не берут. Но вот наконец воцаряется косоглазый, картавый, лысый сифилитик Ленин, начинается та эпоха, о которой Горький, незадолго до своей насильственной смерти брякнул: "Мы в стране, освещенной гением Вла-димира Ильича Ленина, в стране, где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина!" Воцарившись, Ленин, "величайших гений всех времен и народов", как неизменно называет его теперь Москва, провозгласил:
"Буржуазный писатель зависит от денежного мешка, от подкупа. Свободны ли вы, господа писатели, от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порногра-фии в рамках и картинках, проституции в виде "дополне-ния" к "святому искусству" вашему?"
"Денежный мешок, порнография в рамках и картин-ках, проституция в виде дополнения..." Какой словесный дар, какой убийственный сарказм! Недаром твердит Мо-сква и другое: "Ленин был и величайшим художником слова". Но всего замечательней то, что он сказал вскоре после этого:
"Так называемая "свобода творчества" есть барский анахронизм. Писатели должны непременно войти в пар-тийные организации".
"Буржуазный писатель зависит от денежного мешка, от подкупа. Свободны ли вы, господа писатели, от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порногра-фии в рамках и картинках, проституции в виде "дополне-ния" к "святому искусству" вашему?"
"Денежный мешок, порнография в рамках и картин-ках, проституция в виде дополнения..." Какой словесный дар, какой убийственный сарказм! Недаром твердит Мо-сква и другое: "Ленин был и величайшим художником слова". Но всего замечательней то, что он сказал вскоре после этого:
"Так называемая "свобода творчества" есть барский анахронизм. Писатели должны непременно войти в пар-тийные организации".
Волошин- предтеча наших ангелов; первый, встретившийся мне, случай.
Кропоткин
В марте 1918 большевики выгнали его из особняка, реквизировали особняк для своих нужд. Кропоткин по-корно перебрался на какую-то другую квартиру - и стал добиваться свидания с Лениным: в пренаивнейшей на-дежде заставить его раскаяться в том чудовищном терро-ре, который уже шел тогда в России, и наконец, добился свидания. Он почему-то оказался "в добрых отношени-ях" с одним из приближенных Ленина, с Бонч-Бруевичем, и вот у него и состоялось в Кремле это свидание. Совершенно непонятно: как мог Кропоткин быть "в доб-рых отношениях" с этим редким даже среди большеви-ков негодяем? Оказывается, все-таки был. И мало того: пытался повернуть деяния Ленина "на путь гуманности". А потерпев неудачу, "разочаровался" в Ленине и говорил о своем свидании с ним, разводя руками:
- Я понял, что убеждать этого человека в чем бы то ни было совершенно напрасно! Я упрекал его, что он, за покушение на него, допустил убить две с половиной ты-сячи людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления...
А затем, когда большевики согнали князя анархиста и с другой квартиры, "оказалось", что надо переселяться из Москвы в уездный город Дмитров, а там существовать в столь пещерных условиях, какие и не снились никако-му анархисту. Там Кропоткин и кончил свои дни, пере-жив истинно миллион терзаний: муки от голода, муки от цинги, муки от холода, муки за старую княгиню, изнемогавшую в непрерывных заботах и хлопотах о куске гни-лого хлеба... Старый, маленький, несчастный князь меч-тал раздобыть себе валенки. Но так и не раздобыл, - только напрасно истратил несколько месяцев, - меся-цев! - на получение ордера на эти валенки. А вечера он проводил при свете лучины, дописывая свое посмертное произведение "Об этике"... Можно ли придумать что-нибудь страшнее? Чуть не вся жизнь, жи знь человека, бывшего когда-то в особой близости к Александру Второму, была ухлопана на рево-люционные мечты, на грезы об анархическом рае, - это среди нас-то, существ, еще не совсем твердо научивших-ся ходить на задних лапах! - и кончилась смертью в холо-де, в голоде, при дымной лучине, среди наконец-то осуще-ствившейся революции, над рукописью о челове-ческой этике. 
- Я понял, что убеждать этого человека в чем бы то ни было совершенно напрасно! Я упрекал его, что он, за покушение на него, допустил убить две с половиной ты-сячи людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления...
Наше наследие
Грязен и неряшлив он был до такой степени, что комна-та вскоре превратилась в хлев, и хозяйка выгнала с квар-тиры и его и П. Хлебников был, однако, удачлив - его приютил у себя какой-то лабазник, который чрезвычайно заинтересовался "Досками Судьбы". Прожив у него неде-ли две, Хлебников стал говорить, что ему для этой книги необходимо побывать в астраханских степях. Лабазник дал ему денег на билет, и Хлебников в восторге помчался на вокзал. Но на вокзале его будто бы обокрали. Лабазни-ку опять пришлось раскошеливаться, и Хлебников нако-нец уехал. Через некоторое время из Астрахани полу-чилось письмо от какой-то женщины, которая умоляла П. немедленно приехать за Хлебниковым: иначе, писала она, Хлебников погибнет. П., разумеется, полетел в Аст-рахань с первым же поездом. Приехав туда ночью, нашел Хлебникова и тотчас повел его за город в степь, а в степи стал говорить, что ему удалось снестись со всеми 317-ю Председателями, что это великая важность для всего ми-ра, и так ударил П. кулаком в голову, что поверг его в об-морок. Придя в себя, П. с трудом побрел в город. Здесь он после долгих поисков, уже совсем поздней ночью, нашел Хлебникова в каком-то кафе. Увидев П., Хлебников опять бросился на него с кулаками: - "Негодяй! Как ты смел воскреснуть! Ты должен был умереть! Я ведь уже снесся по всемирному радио со всеми Председателями и избран ими Председателем Земного Шара!" - С этих пор отно-шения между нами испортились и мы разошлись, говорил П. Но Хлебников был не дурак: возвратясь в Москву, вскоре нашел себе нового мецената, известного булочни-ка Филиппова, который стал его содержать, исполняя все его прихоти, и Хлебников поселился, по словам П., в рос-кошном номере отеля "Люкс" на Тверской и дверь свою украсил снаружи цветистым самодельным плакатом: на этом плакате было нарисовано солнце на лапках, а внизу стояла подпись:
"Председатель Земного Шара. Принимает от двенад-цати дня до половины двенадцатого дня".
Очень лубочная игра в помешанного. А затем помешан-ный разразился, в угоду большевикам, виршами вполне разумными и выгодными:
Нет житья от господ!
Одолели, одолели!
Нас заели
Знатных старух,
Стариков со звездой
Нагишом бы погнать,
Все господское стадо,
Что украинский скот,
Толстых, седых,
Молодых и худых,
Нагишом бы все снять
И сановное стадо
И сановную знать
Голяком бы погнать,
Чтобы бич бы свистал,
В звездах гром громыхал
Где пощада? Где пощада?!
В одной паре с быком
Стариков со звездой
Повести голяком
И погнать босиком,
Пастухи чтобы шли
Со взведенным курком.
Одолели! Одолели!
Околели! Околели!
И дальше - от лица прачки:
Я бы на живодерню
На одной веревке
Всех господ привела
Да потом по горлу
Провела, провела,
Я белье мое всполосну, всполосну!
А потом господ
Полосну, полосну!
Крови лужица!
В глазах кружится!
У Блока в "Двенадцати" тоже есть такое:
Уж я времечко
Проведу, проведу...
Уж я темечко
Почешу, почешу...
Уж я ножичком
Полосну, полосну!
Очень похоже на Хлебникова? Но ведь все револю-ции, все их "лозунги" однообразны до пошлости: один из главных - режь попов, режь господ! Так писал, напри-мер, еще Рылеев:
Первый нож - на бояр, на вельмож
Второй нож - на попов, на святош!
И вот что надо отметить: какой "высокий стиль" был в речах политиков, в революционных призывах поэтов во время первой революции, затем перед началом второй! Был, например, в Москве поэт Сергей Соколов, кото-рый, конечно, не удовольствовался такой птицей, как со-кол, назвал себя Кречетовым, а своему издательству дал название "Гриф", стихи же писал в таком роде:
Восстань! Карай врагов страны,
Как острый серп срезает колос!
Вперед! Туда, где шум и крик,
Где плещут красные знамена!
И когда горячей крови
Ширь полей вспоит волна,
Всколосись в зеленой нови,
Возрожденная страна!
Кровь и новь в подобных стихах, конечно, неизбеж-ны. И еще пример: революционные стихи Максимилиана Волошина:
Народу русскому: я - грозный Ангел Мщенья!
Я в раны черные, в распаханную новь
Кидаю семена! Прошли века терпенья,
И голос мой - набат! Хоругвь моя как кровь!
Зато, когда революция осуществляется, "высокий стиль" сменяется самым низким, - взять хоть то, что я выписал из "Песней мстителя". С воцарением же боль-шевиков лиры поэтов зазвучали уж совсем по-хамски:
Сорвали мы корону
Со старого Кремля!
За заборами низкорослыми
Гребем мы огненными веслами!
Это ли не чудо: низкорослые заборы. И дальше:
Взяли мы в шапке
Нахально сели,
Ногу на ногу задрав!
Иисуса - на крест, а Варраву
Под руки - и по Тверскому!
(Бунин Иван Алексеевич- Под Серпом и Молотом)
"Председатель Земного Шара. Принимает от двенад-цати дня до половины двенадцатого дня".
Очень лубочная игра в помешанного. А затем помешан-ный разразился, в угоду большевикам, виршами вполне разумными и выгодными:
Нет житья от господ!
Одолели, одолели!
Нас заели
Знатных старух,
Стариков со звездой
Нагишом бы погнать,
Все господское стадо,
Что украинский скот,
Толстых, седых,
Молодых и худых,
Нагишом бы все снять
И сановное стадо
И сановную знать
Голяком бы погнать,
Чтобы бич бы свистал,
В звездах гром громыхал
Где пощада? Где пощада?!
В одной паре с быком
Стариков со звездой
Повести голяком
И погнать босиком,
Пастухи чтобы шли
Со взведенным курком.
Одолели! Одолели!
Околели! Околели!
И дальше - от лица прачки:
Я бы на живодерню
На одной веревке
Всех господ привела
Да потом по горлу
Провела, провела,
Я белье мое всполосну, всполосну!
А потом господ
Полосну, полосну!
Крови лужица!
В глазах кружится!
У Блока в "Двенадцати" тоже есть такое:
Уж я времечко
Проведу, проведу...
Уж я темечко
Почешу, почешу...
Уж я ножичком
Полосну, полосну!
Очень похоже на Хлебникова? Но ведь все револю-ции, все их "лозунги" однообразны до пошлости: один из главных - режь попов, режь господ! Так писал, напри-мер, еще Рылеев:
Первый нож - на бояр, на вельмож
Второй нож - на попов, на святош!
И вот что надо отметить: какой "высокий стиль" был в речах политиков, в революционных призывах поэтов во время первой революции, затем перед началом второй! Был, например, в Москве поэт Сергей Соколов, кото-рый, конечно, не удовольствовался такой птицей, как со-кол, назвал себя Кречетовым, а своему издательству дал название "Гриф", стихи же писал в таком роде:
Восстань! Карай врагов страны,
Как острый серп срезает колос!
Вперед! Туда, где шум и крик,
Где плещут красные знамена!
И когда горячей крови
Ширь полей вспоит волна,
Всколосись в зеленой нови,
Возрожденная страна!
Кровь и новь в подобных стихах, конечно, неизбеж-ны. И еще пример: революционные стихи Максимилиана Волошина:
Народу русскому: я - грозный Ангел Мщенья!
Я в раны черные, в распаханную новь
Кидаю семена! Прошли века терпенья,
И голос мой - набат! Хоругвь моя как кровь!
Зато, когда революция осуществляется, "высокий стиль" сменяется самым низким, - взять хоть то, что я выписал из "Песней мстителя". С воцарением же боль-шевиков лиры поэтов зазвучали уж совсем по-хамски:
Сорвали мы корону
Со старого Кремля!
За заборами низкорослыми
Гребем мы огненными веслами!
Это ли не чудо: низкорослые заборы. И дальше:
Взяли мы в шапке
Нахально сели,
Ногу на ногу задрав!
Иисуса - на крест, а Варраву
Под руки - и по Тверскому!
(Бунин Иван Алексеевич- Под Серпом и Молотом)
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
