Илья Ильф, Евгений Петров, "Одноэтажная Америка" (Отрывок)

Еще страшней, настойчивей и визгливей реклама сигарет. "Честерфилд", "Кэмел", "Лаки Страйк" и другие табачные изделия рекламируются с исступлением, какое можно было найти разве только в плясках дервишей или на уже не существующем ныне празднике "шахсей-вахсей", участники которого самозабвенно кололи себя кинжалами и обливались кровью во славу своего божества.

Вонючая жидобщественность. Угомонитесь с вашими намёками. Уткните ваши жидовские ебала в образ незабвенного выпердыша Лысова.
Он пришёл ко мне с угрозой и предложением. Мы могли бы пойти к S с такой же угрозой и предложением. S бы нас направил к N с угрозой и предложением. N бы отверг предложение и Лысов бы окучил его, как и угрожал.
Вонючие жиды, кто виноват по -вашему, прежде всего, бляди азиатские?

И у стен есть уши.

"Потом сам Полыхаев и эта гадюка Серна Михайловна, его морганатическая жена. Она в "Геркулесе" никому дышать не давала."
"Дурные бабы способны и таинства в чародейство извратить."
Что я имею ввиду, когда публикую в дневнике подобные цитаты? Думаю, всем понятно. Это невинные привычки некоторых дам подслушивать, что делают окружающие и в зависимости от того, нравится это им, или нет, сидеть спокойно, либо заниматься порчами и сглазами, подчас, с остервенелой настойчивостью и, например, забыв про собственное трудоустройство. Рядом с подобной публикой как- то не хочется провести весь остаток дней. Как от такой деятельности избавиться? Научиться бить по голове?
Но я знаю, есть и другие женщины, которые не дают волю своему любопытству и нехорошим наклонностям, прикрываясь отговорками, например, мифологией .

Лоханкин, если тебя оставила любовь, найди другую, какая проблема?

Ты такой, какой есть, изменить тебя сложно, я понимаю. Ты ведёшь себя некрасиво, с твоей любовью- достал. Жаль, что ты этого не понимаешь. Не жалуйся, не делай каверзы, не докучай, стань другим, Вассисуалий! Если не можешь- сиди тихо. Ведь твои жалобные вопли о том, что тебя бросили вызывают сочувствие и агрессию у братьев и сестёр и это может продолжаться очень долго, не один день. Безутешный Вассисуалий, утешься, найди кого- нибудь.




"– Волчица ты, – продолжал Лоханкин в том же тягучем тоне. – Тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом!
Птибурдукову.
– Уйди, уйди, тебя я ненавижу, - продолжал Васисуалий, раскачиваясь, как старый еврей на молитве, – ты гнида жалкая и мерзкая притом. Не инженер ты – хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенер притом!

– Больной человек, – сказал Птибурдуков, стараясь оставаться в рамках приличия.

Но Варваре эти рамки были тесны. Она схватила со стола уже засохший зеленый бутерброд и подступила к голодающему. Лоханкин защищался с таким отчаянием, словно бы его собирались кастрировать. Птибурдуков отвернулся и смотрел в окно на конский каштан, цветущий белыми свечками. Позади себя он слышал отвратительное мычание Лоханкина и крики Варвары: "Ешь, подлый человек! Ешь, крепостник! "

Золотой теленок. И. Ильф и Е. Петров.