Правила этикета для представителей "Всевидящего ока", магов и чародеев, а, также, простых смертных чекистов.

Тысячу лет вас держало реакционное духовенство в особых условиях , и, вот, теперь, вам, предоставляется, вероятно, совершенно уникальная возможность узнать, что такое хорошо и что такое плохо:


"Издревле считается, что истинная воспитанность предполагает умеренность в удовольствиях, осторожность в суждениях, снисходительность к людям и отрицательное отношение ко всему, что может вызвать у присутствующих чувство неловкости или разочарования."

"Излишние вопросы... могут быть восприняты как докучливость, назойливость и в общем случае как нарушение этикета речевого общения."

"Если вам ничего на это не ответят, не беспокойте больше людей. Назойливость не вызывает ничего, кроме раздражения." Подумать только, "ничего"! Даже сочувствия, сопереживания, приподнятого настроения, заинтересованности не вызывает...


ледует отметить, что тактичный и воспитанный человек ведет себя в соответствии с нормами этикета не только на официальных церемониях, но и дома. Подлинная вежливость, в основе которой лежит доброжелательность, обусловливается тактом, чувством меры, подсказывающим, что можно, а чего нельзя делать в тех или иных обстоятельствах. Такой человек никогда не нарушит общественный порядок, ни словом, ни поступком не обидит другого человека, не оскорбит его достоинства.

К сожалению, встречаются люди с двойным стандартом поведения: один на людях, другой - дома. На работе, со знакомыми и друзьями они вежливы, предупредительны, а дома же с близкими не церемонятся, грубы и нетактичны. Это говорит о невысокой культуре и плохом воспитании.

Нередко мы видим людей, которые громко разговаривают или смеются во время спектакля в театре, кинозалах и других общественных местах, мешая окружающим; не снимают головной убор при входе в квартиру или учреждение; на улице бросают на тротуар окурки, бумагу; ходят в мятом костюме, грязной обуви; не вынимают сигарету изо рта или руки из карманов при разговоре с другим человеком; проявляют излишнее любопытство и назойливость при общении со знакомыми или малознакомыми людьми; допускают грубость и бестактность по отношению к окружающим; не уступают место в общественном транспорте пожилым людям, женщинам, детям, инвалидам; невежливо отвечают на вопросы; толкаются и не считают нужным извиниться. Многие просто не усвоили элементарные правила обращения к другому человеку.

По поводу записок дауна:
не тебе, сукин кот, мне говорить, что оптимально, а что не оптимально. Если, ты блядь, и тебе подобные, мне будут намёками указывать, мы будем жить в любой другой стране, что мы, собственно, и собираемся делать. Но, и, пока мы здесь, вы не будете распоряжаться.

Кто такие сраные жиды- "ангелы"?

Дали им пайку побольше и заставили выполнять всю грязную работу. (Н. Левашов) Сравните: 250 г. хлеба и 666 г.

Н. С. Лесков. Ракушанский меламед

Ученая слава Схарии была так велика, что говорили, будто ей завидовал
сам караим Фиркович. Святость Схарии равнялась его учености, но славилась
еще более первой. Разумеется, это была та каверзная праведность и та
убивающая дух ученость, которыми огорчался наш Спаситель и за которые
возглашал: "горе вам, горе и горе".

_______


Схария, вероятно, прозяб и устал, а потому как сел обдумывать, что
сделать с казаком, чтобы он по-прежнему ездил, но никого не трогал, так и
сам не заметил, как заснул. Но что он за тяжкие претерпевал при этом
мучения. Видит он пред собою книгу Закона и уже быстро разогнул ее и хочет
читать заветное место у Даниила, как вдруг откуда ни возьмись кто-то рыжий
закрыл книгу рукой и говорит: "Я ее запечатлеваю". Сказать такое слово
благочестивому еврею, это дело ужасное. После этого он не может молиться до
тех пор, пока признает себя нарушившим заповедь против ближнего и выпросит
себе у него прощения. Схария остолбенел от такой наглости! Кто мог быть этот
дерзкий, который удрал ему такую штуку? Никто иной, как Коган Шлиома,
которому давно хочется быть святее Схарии и перекупить у него Гелиу. Схария
видит его дерзкую руку, обернулся, но Шлиома уже исчез. Схария в синагоге;
поднял книгу Закона вверх обеими руками, так высоко, чтобы все ее видели, и,
прохаживаясь с нею при общем одобрении, громко выкрикает: "Вот закон,
который Моисей дал детям Израилевым!", но вдруг ко всеобщему ужасу зашатался
и уронил книгу Закона на пол, - это второй знак почти уже неотвратимого
несчастия.
Не обошлось и без третьего. Схария дома; собрал на школьный двор
множество мальчишек, дал каждому из них по грошу и по деревянной пике и
заставил их как можно громче кричать и махать пиками, чтобы прогнать
дьявола, явно строящего ему каверзы. А сам пошел в комнату, горя желанием
узнать: хорошего или худого должен он, после такого крайнего употребленного
им средства, ожидать себе в будущем, и стал с этою целью рассматривать над
свечой свои руки. Но у них пропала тень! Испуганный Схария бросил свечу и
поспешно выбежал нагой на крыльцо, чтобы при луне вернуть себе тень от
Авеля, но луна вдруг вся потемнела и как будто упала с неба.
Хуже этого ничего не может быть на свете, так как самые знаменитые
раввины в одно говорят, что исчезновение тени знаменует неизбежную погибель,
и это верно, потому что основано на Моисеевом слове "и тени своей не
узрите".
Столь быстро, кажется, никто не падал в своих собственных глазах и в
глазах всего общества, как падал Схария. Осталось последнее средство: до
зари исповедывал Схария свои грехи, стоя не на земле, по которой ползал
райский змей, а в тазу с водой, и потом взял белого петуха, а Хаве дал
наседку, и оба они долго вертели этих птиц около своей головы. Петух и
курица громко кричали, а Схария выкрикал:
- Пусть этот петух будет жертвой за мой грех: пусть он заслужит мне
хорошую награду! Пусть как машет этот петух крыльями, так машут крыльями и
перелетают вокруг меня с места на место ангелы. Пусть улетают злые и садятся
вокруг моей головы на их место добрые! И пусть этот петух умрет за меня на
этот год, а я буду жить, и Хава будет жива и будет меня слушать с одного
раза и будет у нас с нею всякую неделю гут-шабаш...
И он протянул руку и дернул Хаву за руку, велел ей сварить и петуха, и
наседку; внутренности жертвенных птиц завязал в узелок и положил на крышу
дома, чтобы вороны унесли их с глаз. Так Схарией было сделано все, что можно
было сделать для отвращения грозной судьбы, и он слышал уже, как, прежде чем
началась вечерняя молитва, два раввина разом в один голос начали восклицать
ему публичное прощение. Но в это самое время досадительная Хава разбудила
мужа.


_______



С этой поры мой Схария и стал у всех в посмешище и доживает век в дураках, ожидая, пока придет час обмазать ему голову сырым яйцом и зарыть его в землю. Вот вам и "страшный жид" с расчетом. Конечно, может быть, это к другим в пример не идет, ну да я ведь это так рассказал, к тому, что и рассчетливый просчитывается.

А. Солженицын. Архипелаг Гулаг.

Но была одна нация, которая совсем не поддалась психологии покорности
-- не одиночки, не бунтари, а вся нация целиком. Это -- чечены.
Мы уже видели, как они относились к лагерным беглецам. Как одни они изо
всей джезказганской ссылки пытались поддержать кенгирское восстание.
Я бы сказал, что изо всех спецпереселенцев единственные чечены проявили
себя з э к а м и по духу. После того как их однажды предательски сдёрнули с
места, они уже больше ни во что не верили. Они построили себе сакли --
низкие, тёмные, жалкие, такие, что хоть пинком ноги их, кажется, разваливай.
И такое же было всё их ссыльное хозяйство -- на один этот день, этот месяц,
этот год, безо всякого скопа, запаса, дальнего умысла. Они ели, пили,
молодые еще и одевались. Проходили годы -- и так же ничего у них не было,
как и в начале. Никакие чечены нигде не пытались угодить или понравиться
начальству -- но всегда горды перед ним и даже открыто враждебны. Презирая
законы всеобуча и те школьные государственные науки, они не пускали в школу
своих девочек, чтобы не испортить там, да и мальчиков не всех. Женщин своих
они не посылали в колхоз. И сами на колхозных полях не горбили. Больше всего
они старались устроиться шофёрами: ухаживать за мотором -- не унизительно, в
постоянном движении автомобиля они находили насыщение своей джигитской
страсти, в шофёрских возможностях -- своей страсти воровской. Впрочем, эту
последнюю страсть они удовлетворяли и непосредственно. Они принесли в мирный
честный дремавший Казахстан понятие: "украли", "обчистили". Они могли угнать
скот, обворовать дом, а иногда и просто отнять силою. Местных жителей и тех
ссыльных, что так легко подчинились начальству, они расценивали почти как ту
же породу. Они уважали только бунтарей.
И вот диво -- все их боялись. Никто не мог помешать им так жить. И
власть, уже тридцать лет владевшая этой страной, не могла их заставить
уважать свои законы.

________

Мы, европейцы, у себя в книгах и в школах читаем и произносим только
высокомерные слова презрения к этому дикому закону, к этой бессмысленной
жестокой резне. Но резня эта, кажется, не так бессмысленна: она не пресекает
горских наций, а укрепляет их. Не так много жертв падает по закону кровной
мести -- но каким страхом веет на всё окружающее! Помня об этом законе,
какой горец решится оскорбить другого п р о с т о т а к, как оскорбляем мы
друг друга по пьянке, по распущенности, по капризу? И тем более какой не
чечен решится связаться с чеченом -- сказать, что он -- вор? или что он
груб? или что он лезет без очереди? Ведь в ответ может быть не слово, не
ругательство, а удар ножа в бок! И даже если ты схватишь нож (но его нет при
тебе, цивилизованный), ты не ответишь ударом на удар: ведь падёт под ножом
вся твоя семья! Чечены идут по казахской земле с нагловатыми глазами,
расталкивая плечами -- и "хозяева страны" и нехозяева, все расступаются
почтительно. Кровная месть излучает поле страха -- и тем укрепляет свою
маленькую горскую нацию.
"Бей своих, чтоб чужие боялись!" Предки горцев в древнем далеке не
могли найти лучшего обруча.
А что предложило им социалистическое государство?