Плейпаша.

Ролики Tele- 2, с большим количеством бандитов, судя по тому что писал А. Солженицын , сделаны с ведома чекистов, которые изображали бандитов, требующих деньги, чтоб он уехал из страны. Тем более, мы знаем, кто сегодня опекает, или, как они говорят, "контролирует", телеканалы в России, в том числе, и рекламу на телевидении. Вспомним, изнывающих от любви через песенное творчество местной попсы, патриотически настроенных толстух. Теперь прорезалась ещё одна изнывающая от любви всё тем же способом. Многие теле- и радиоканалы чутко ловят любую смену настроения "твоих" глазастых и ушастых "пашей". Сестро- и братолюбивые стервы в ущерб чужим личным желаниям и планам- это, добродетель, скорее, не чекистская, а всенародная, как и "искусство бодаться"; мол нам- то что от твоих планов, а так, все сидят, где и сидели (слово "сидеть", "посажен" греет злорадную душу совка), к тому же, народ привык читать чужие письма, и водит рылом в чужих делах, что соответствует наклонностям сегодняшней власти. Как говорят в церкви- симфония между властью и народом. Разве мы не в праве сами распоряжаться своей собственной жизнью? Например, советский раб не смел лишить себя жизни под угрозой штрафа, если выживет, по свидетельству Н. Левашова, впрочем, как и божий раб не имеет права на подобную самостоятельность, находясь под угрозой со стороны духовенства, мол , лишишься тогда, того и сего в загробном мире и хоронить не разрешим на кладбище вместе с рабами божьими . Не пора ли перестать быть манипулируемыми обществом? Независимость от желаний окружающих- это не "коты", как об этом рассуждает агрессивно- послушное рабское большинство, это более нормальный стиль поведения.

А.И. Солженицын- Бодался телёнок с дубом.

Как в насмешку, именно в эти дни, бежал на Запад А.
Кузнецов, мы на Пинеге слушали по транзистору. Перепугались
на верхах, а он ликовал, думал наверно: вот сейчас всю
историю повернёт. Ан ошибка бегляческая, смещение масштабов.
Главное же: тут у нас, в СССР, почти поголовно не одобрил
его образованный класс, и не только за податливость
гебистам, за игру в доносы, но и за самый побег: лёгкий
жребий! Человеку безвестному, досаждённому, можно простить,
но писателю? Какой же, мол, тогда ты наш писатель?
Нерациональные мы люди: десятилетиями бродим и хлюпаем в
навозной жиже, брюзжим, что плохо. И не делаем усилий
выбраться. А кто выбарахтывается и бежит прочь, кричим:
"изменник! не наш!"
А как думало правительство? Уверен: так же, как я. Пока
я тут, в клетке, - я им полустрашен, меня всегда можно
прихлопнуть. А оттуда- я ужасен для них, я успею (пока не
всадят ножа мне в рёбра, не отравят, не застрелят, не
выбросят из поезда), успею развернуть всё, укрытое ими за
полстолетия! - и после того захлёста им уже не жить, или
только доковыливать (так мне казалось).
При Сталине так и понимали: всех несогласных покрепче
вязать. Но, видимо, в последние годы какие-то новые веяния
пробились даже в их туполобую дремучесть: посадили
Синявского-Даниэля - неожиданный для них международный
скандал; отправили Тарсиса за границу - сразу всё стихло,
никаких неприятностей.