Ренан Э. Апостол Павел

До того времени только буддизм поднимал человека на такую степень героизма и чистоты. Торжество христианства необъяснимо, если изучать его только с IV века. С христианством случилось то же, что и почти со всеми человеческими установлениями: оно добилось успеха тогда, когда уже стало нравственно падать; оно приобрело официальный характер лишь тогда, когда стало лишь тенью себя; оно получило распространение только по прошествии своей молодости, своего истинно-оригинального периода. Но это не уменьшило его права на награду; оно заслужило ее тремя веками добродетельной жизни, неисчислимой мерой стремления к добру, которое оно внушило.

Если судить по известнейшим произведениям русской литературы, какие существенные изменения произошли в жизни, например, москвичей в советское время? Судя по роману М. Булгакова, в Москве обосновалась публика, активно занимающаяся чёрной магией. Из дореволюционных произведений можно вспомнить нечто подобное у малороссийских писателей, например, Н. Гоголя.  То есть, публика подобного рода пришла из Малоросии, а вероятно, до этого из Польши, так как наиболее активные приверженцы чёрной магии, всё те же иудеи, которые, даже говорят про себя, что мы- народ магов, а большинство российских иудеев пришло именно из Польши.
Правда, и у А. Пушкина были сватья баба- Бабариха и другие, разительно напоминающие мне моих соседей, в основном, злобными проделками, которые странно видеть в женщинах и крайне неприятно видеть быкующих дам, но ничего не поделаешь,"не закатаешь всех быков в консервные банки".

Ренан Э. Апостол Павел

Что вполне выясняется нам из этих неоценимых документов, что ярко светится в них, что объясняет нам невероятный успех христианской пропаганды, это - царившие в этих маленьких церквах самоотвержение и высокая нравственность. Их можно представить себе союзами моравских братьев или протестантских пиетистов, преданных величайшему благочестию, или некоторого рода католическими светскими орденами или конгрегациями. Молитва, имя Иисуса постоянно были на устах у верных. Перед каждым делом, напр., перед едой, они произносили благословение или совершали краткую службу. Переносить дела в светские суды считалось оскорблением Церкви. Убеждение в близости кончины мира отчасти лишало революционное брожение, охватившее все умы, его резкого характера. Постоянным правилом апостола было то, что надо оставаться тем, кем сделала судьба: обрезанный не должен скрывать, что он обрезан; необрезанный не должен подвергаться обрезанию; девственник должен оставаться таковым, женатый - женатым; раб не должен заботиться о своем рабстве и должен оставаться рабом, даже если имеет возможность стать свободным. "Раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов". Над всеми умами царила глубокая покорность, благодаря которой все было безразлично, и все скорби мира сего притуплялись и забывались.
Церковь была неиссякающим источником наставления и утешения. He надо представлять себе собрания христиан того времени холодными сборищами наших дней, где не может быть ничего непредвиденного, никакой личной инициативы. Скорее можно сравнить их с радениями английских квакеров, американских шекеров и французских спиритов. Во время собрания все сидели, каждый заговаривал, когда чувствовал вдохновение. Тогда пришедший в экстаз вставал и произносил по наитию Духа разные речи, которые нам в настоящее время трудно точно разграничить: псалмы, благодарственные песнопения, эвлогии, пророчества, откровения, поучения, увещания, утешения, проявления глоссолалии. "Эти импровизации, почитавшиеся за прорицания свыше, то пелись, то говорились". Все взаимно вызывали на это друг друга; каждый возбуждал энтузиазм в других; это называлось "воспевать Господу". Женщины хранили молчание. Все считали, что на них постоянно снисходит Дух, и потому всем казалось, что каждый образ, каждый звук, пробегавший через мозг верных, имеет глубокий смысл, и они самым добросовестнейшим образом извлекали из чистого самообмана настоящую духовную пищу. После каждого славословия, каждой таким образом съимпровизированной молитвы, все присоединялись к вдохновенному со словом "Аминь". Чтобы отметить различные моменты мистического собрания, председательствующий или произносил приглашение Oremus, либо вздыхал, глядя на небо: Sursum corda!, либо вспоминал, что Иисус, согласно обещанию своему, присутствует среди собравшихся: Dоminus vobiscum. Часто повторялся также, с молящим, жалобным оттенком, возглас: Kуrie еleison!

Ренан Э. Апостол Павел

Полнота власти принадлежала собранию церкви. Власть эта простиралась на самые сокровенные подробности частной жизни. Все братья смотрели друг за другом и останавливали друг друга в случае надобности. Собрание церкви, или, по крайней мере те, которые назывались "духовными", выговаривали провинившимся, утешали унывающих, исполняли обязанности искусных и знающих сердце человеческое духовников. Публичное покаяние не было еще установившимся институтом; но зародыши его наверно уже существовали. Так как никакие внешние узы не удерживали верных, не мешали им дробиться и оставлять церковь, то можно было бы думать, что такая организация, которая для нас была бы невыносима, в которой мы видели бы только правильную систему шпионства и доносов, должна была скоро разрушиться. Ничего подобного. В описываемое время мы не наблюдаем ни одного случая отступничества. Все покорно подчинялись решениям церкви. Того, чье поведение было дурное, или кто переступал заветы апостола, или не повиновался его посланиям, замечали; его избегали, не входили с ним ни в какие сношения. Его не почитали врагом, но остерегали, как брата. Такое отверженное положение покрывало его стыдом, и он возвращался на путь истинный. В этих кружках добрых людей, живущих вместе, всегда занятых, оживленных, увлекающихся, очень сильно любящих и ненавидящих, было очень весело. Поистине исполнилось слово Иисусово: наступило царствие кротких и простых, и это проявлялось в безмерном блаженстве, преисполнявшим все сердца.
К язычеству испытывали страшное отвращение, но в обхождении относились с большой терпимостью к язычникам). Их не только не избегали, но старались привлечь к себе и убедить их присоединиться к ним. Многие из верных прежде были идолопоклонниками, у многих были среди последних родные; они знали, как добросовестно можно заблуждаться. Они вспоминали своих честных предков, которые умерли, не познав истины, дающей спасение. Следствием этого чувства явился трогательный обычай: крещение за умерших. Верили, что если креститься за тех из предков, на которых не пребыла святая вода, им передавалась вся благодать таинства; таким образом позволяли себе надеяться, что не будет разлуки с теми, кого любили. Надо всем царила глубокая солидарность: сын спасался благодаря родителям, отец - благодаря сыну, муж благодаря жене. Они не могли решиться осудить навеки человека хорошего или с какой-нибудь стороны близкого праведникам.

Клич Сетры- родины и живчики. Ищем папу.

"А кто папа этой девочки?"
(Из телепередачи)


"Какое небо голубое"

(Песня из кинофильма)

Муравьиная матка и муравьи

Люди науки, которые видят и знают многое, в т. ч. акад. Н. Левашов- против алтарей, укрепляющих троны:
"23 июля 2007 г. 10 академиков РАН, в т.ч. два Нобелевских лауреата - Ж.И. Алфёров и В.Л. Гизбург,-
направили В. Путину письмо с протестом против засилья поповщины в школах
и против их поползновений в Науку."

(Из комментариев к статье А. Цветкова "С Богом и без", её можно также было назвать более устрашающе- "С раком или без", или менее устрашающе- "С порчей или без").

Толпа любит суеверия и волшебство, но те, кто имеют более серьёзный взгляд на мир, не хотят поддерживать туман в головах и манипулирование массой. Поп или чародей могут выступать от лица бога и настаивать на подчинении их воле, иначе они могут грозить вполне земными геенами огненными, осуществляемыми их сторонниками, тысячи которых пользуются направо и налево всеми этими нехитрыми сглазами, порчами и проклятиями, которые, якобы, должны обрушиваться, как на атеистов, так и на тех, кто чем либо им не угодил; хотя все эти их пакости снимаются довольно легко, если знаешь, как это сделать. Также могут заявлять о порочности иного пути, но для многих это не достаточно убедительно. Если речь идёт о новой цивилизации в России, то не думаю, что эти старые методы целесообразны. Тем более, что методы, которые используются приверженцами чёрной магии вполне можно назвать тоталитарными, или методами тоталитарных сект: принуждение к сожительству; вторжение в частную жизнь; шантаж физическим и моральным ущербом, нанесение физических повреждений мелкой и средней тяжести (чего уж греха скрывать). Состав преступлений налицо. По идее, их надо сажать. Докучность- это не преступление, но отрицательная качество субъекта.  Пусть подумают, чем они занимаются. Современные города это не то же, что места осёдлости, здесь есть и суды и правоохранительные органы. И подобного рода традиции, не поддерживаются законодательством. Трансформируйте свои традиции в соответствии с законами страны. Насколько бывают уродливы представители народа божьего из- за генетических проблем и из- за испорченной увлечённостью чёрной магией кармы, настолько же уродливы их некоторые традиции. Им кажется, мы достигнем чего- то хорошего для наших сестёр или братьев, но нужно будет сделать при этом кому- то что- то плохое, но это неважно, главное- наша цель, тем более, никакого видимого ущерба для себя при этом не чувствуем. Но, чаще всего, не знают, что вредят сами себе, своим сущностям. И чувствуется некий народный эгоизм. Кто- то из наших захотел чего- либо- это для нас всё (У нас нет единой родины, её нам заменяет сестра. Сестра, сестра- превыше всего), а твоё мнение, хоть ты непосредственный участник этого дела- для нас не имеет значения. Как животное не спрашивают, когда его выводят на луг, загоняют в стойло, так и  твоим мнением нам нет надобности интересоваться.

Демон- раконосец, но он может
стать и ангелом- эрекционосцем, если ты
угодишь- таки богу, и направишь свои
сексуальные устремления в богоугодном направлении.

Ангел- указателеносец.

Выше хитроумных пачкунов.

Наконец из Кенигсберга

Я приблизился к стране,

Где не любят Гуттенберга

И находят вкус в говне.

(Некрасов Н.А.)

Ведьмы израильские, вы нас унижаете, думая, вероятно, принизить до своего низкого уровня, а мы вас, зато, просто презираем. Вы недостойны называться людьми. Песня "Козлы"- это и про вас, хотя там про мужской пол, к тому же те самые козлы вами и воспитываются. Почему вы всё и всех готовы каждый день пачкать, или сознательно подвести к кучке говна, чтоб туда наступили и это не делает вас низкими в ваших же собственных глазах? Вы думаете, что мы наступим и прилипнем к нему? Так поступают далеко не все, а только гномы... Даже в мелочах ваш подлый ум хочет выставить многих из нас в дурном свете. Как вы сами омерзительны, недалёкие.

Стоя по стойке смирно, танцуя в душе break-dance,
Мечтая, что ты генерал, мечтая, что ты экстрасенс,
Зная, что ты - воплощенье вековечной мечты,
Весь мир - это декорация, и тут появляешься ты!



Козлы, козлы!
Мои слова не слишком добры но и не слишком злы,
Я констатирую факт -
Козлы!


В кружке "Унылые руки" все говорят, как есть.
Но кому от этого радость, кому от этого честь?
Чем более ты скажешь, тем более ты в цене.
В работе мы как в проруби, и в постели - как на войне.


Козлы, козлы!
Увязшие в собственной правоте, завязанные в узлы.
Я точно такой же, только хуже,
И я говорю, то что знаю -
Козлы!


Пока я не стал клевером, пока ты не стала строкой,
Наши тела - меч, в наших душах покой.
Наше дыхание свято, мы движемся, все любя.
Но дай нам немного силы, Господи, мы все подомнем под себя!


Козлы, козлы!
Мои слова не слишком добры, но и не слишком злы.
Мне просто жаль, что вы могли бы быть люди...
Ха! Козлы!