28 мар. 2009 г.
"Квасной патриотизм", как появилось это выражение (Отрывок)
Выражением квасной патриотизм метко обозначено общественное явление, противоположное истинному патриотизму: `упрямая, тупая приверженность к бытовым мелочам национального быта' (см. Ушаков, 1, с. 1346).
Образ, легший в основу этого выражения, внутренняя форма этой фразы раскрываются в таких стихах поэта Мятлева, автора «Сенсаций и замечаний г-жи Курдюковой»:
Патриот иной у нас
Закричит: «дюквас, дюквас,
Дю рассольник огуречный»,
Пьет и морщится сердечный;
Кисло, солоно, мове,
Ме се Рюс, э ву саве:
Надобно любить родное,
Дескать, даже и такое,
Что не стоит ни гроша!109
Намекая на ту же этимологию выражений квасной патриотизм, квасной патриот, В. Г. Белинский писал К. Д. Кавелину (22 ноября 1847 г.): «Терпеть не могу я восторженных патриотов, выезжающих вечно на междометиях или на квасу да каше» (Белинский 1914, 3, с. 300; ср. сл. Грота — Шахматова, 1909, т. 4, вып. 3, с. 710).
Ср. в «Евгении Онегине» Пушкина:
Им квас как воздух был потребен.
Потребность в ироническом «крылатом слове» для обозначения фальшивого, показного официального и в то же время мелочного «русофильства» — в отличие от глубоко прочувствованного народного патриотизма — особенно остро выступила в начале XIX в. в период Отечественной войны с французами и последовавших за нею политических движений среди революционно настроенной русской интеллигенции.
В «Рославлеве» Пушкина так характеризуются новоявленные великосветские патриоты этого времени: «...гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжёг десяток французских брошюрок, кто отказался от лафита, а принялся за кислые щи110. Все закаялись говорить по-французски». Тот же внешний, фарисейский патриотизм осмеивается Пушкиным и в русском дворянском быту 20—30-х годов XIX в.: «Некоторые люди... почитают себя патриотами, потому что любят ботвинью и что дети их бегают в красной рубашке» (Пушкин, «Отрывки из писем, мысли и замечания», 1949, т. 11, с. 56).
П. А. Вяземский также боролся против лицемерного, модного, слепого преклонения перед всем национальным, русским (см. «Моск. телеграф», 1826, ч. 7, с. 185; ср. также «Моск. телеграф», 1829, ч. 25, с. 129).
Ср. у В. А. Жуковского в эпиграмме:
Наевшись щей, напившись кваса,
Их разобрал патриотизм...
(Соловьев Н.,2, с. 64).
Вот для характеристики такого обрядового патриотизма и таких формалистов национального благочиния появились в «Московском телеграфе» второй половины 20-х и вошли в широкий литературный оборот в 30-е годы выражения квасной патриотизм, квасной патриот. Они затем расширили и углубили свое значение и применение, став острым, презрительно ироническим прозвищем как официального, казенного патриотизма сторонников политики Уваровых и Бенкендорфов, опиравшейся на лозунг «православие, самодержавие, народность», так и реакционного народничества славянофилов.
Вопрос об авторе, изобретателе выражения квасной патриотизм до сих пор еще остается спорным. Впрочем, вопрос об авторстве этого выражения все более и более склоняется в сторону П. А. Вяземского, хотя и для его конкурента — Н. А. Полевого тоже сохраняются веские шансы на первичное изобретательство в этом фразеологическом кругу.
--------------------
(В 1840 г.) в статье о стихотворениях Лермонтова Белинский тоже употребил выражение квасной патриотизм со ссылкой на автора — Вяземского: «Любовь к отечеству должна выходить из любви к человечеству, как частное из общего. Любить свою родину значит — пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому. В противном случае патриотизм будет китаизмом, который любит свое только за то, что оно свое, и ненавидит все чужое за то только, что оно чужое, и не нарадуется собственным безобразием и уродством. Роман англичанина Морьера ”Хаджи-Баба“ есть превосходная и верная картина подобного квасного (по счастливому выражению кн. Вяземского) патриотизма» (Белинский, 1874, 4, с. 266). Ср. также в рецензии Белинского на «Сочинения кн. В. Ф. Одоевского» (1844): «Остроумному и энергическому перу князя Одоевского много дали бы материалов одни так называемые ”славянолюбы“ и ”квасные патриоты“, которые во всякой живой, современной человеческой мысли видят вторжение лукавого, гниющего Запада» (Белинский, 1875, 9, с. 66). Ср. также свидетельство М. П. Погодина в примечании к статье И. Кулжинского «Полевой и Белинский» (газета «Русский», 1868, № 114, с. 4).
Образ, легший в основу этого выражения, внутренняя форма этой фразы раскрываются в таких стихах поэта Мятлева, автора «Сенсаций и замечаний г-жи Курдюковой»:
Патриот иной у нас
Закричит: «дюквас, дюквас,
Дю рассольник огуречный»,
Пьет и морщится сердечный;
Кисло, солоно, мове,
Ме се Рюс, э ву саве:
Надобно любить родное,
Дескать, даже и такое,
Что не стоит ни гроша!109
Намекая на ту же этимологию выражений квасной патриотизм, квасной патриот, В. Г. Белинский писал К. Д. Кавелину (22 ноября 1847 г.): «Терпеть не могу я восторженных патриотов, выезжающих вечно на междометиях или на квасу да каше» (Белинский 1914, 3, с. 300; ср. сл. Грота — Шахматова, 1909, т. 4, вып. 3, с. 710).
Ср. в «Евгении Онегине» Пушкина:
Им квас как воздух был потребен.
Потребность в ироническом «крылатом слове» для обозначения фальшивого, показного официального и в то же время мелочного «русофильства» — в отличие от глубоко прочувствованного народного патриотизма — особенно остро выступила в начале XIX в. в период Отечественной войны с французами и последовавших за нею политических движений среди революционно настроенной русской интеллигенции.
В «Рославлеве» Пушкина так характеризуются новоявленные великосветские патриоты этого времени: «...гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжёг десяток французских брошюрок, кто отказался от лафита, а принялся за кислые щи110. Все закаялись говорить по-французски». Тот же внешний, фарисейский патриотизм осмеивается Пушкиным и в русском дворянском быту 20—30-х годов XIX в.: «Некоторые люди... почитают себя патриотами, потому что любят ботвинью и что дети их бегают в красной рубашке» (Пушкин, «Отрывки из писем, мысли и замечания», 1949, т. 11, с. 56).
П. А. Вяземский также боролся против лицемерного, модного, слепого преклонения перед всем национальным, русским (см. «Моск. телеграф», 1826, ч. 7, с. 185; ср. также «Моск. телеграф», 1829, ч. 25, с. 129).
Ср. у В. А. Жуковского в эпиграмме:
Наевшись щей, напившись кваса,
Их разобрал патриотизм...
(Соловьев Н.,2, с. 64).
Вот для характеристики такого обрядового патриотизма и таких формалистов национального благочиния появились в «Московском телеграфе» второй половины 20-х и вошли в широкий литературный оборот в 30-е годы выражения квасной патриотизм, квасной патриот. Они затем расширили и углубили свое значение и применение, став острым, презрительно ироническим прозвищем как официального, казенного патриотизма сторонников политики Уваровых и Бенкендорфов, опиравшейся на лозунг «православие, самодержавие, народность», так и реакционного народничества славянофилов.
Вопрос об авторе, изобретателе выражения квасной патриотизм до сих пор еще остается спорным. Впрочем, вопрос об авторстве этого выражения все более и более склоняется в сторону П. А. Вяземского, хотя и для его конкурента — Н. А. Полевого тоже сохраняются веские шансы на первичное изобретательство в этом фразеологическом кругу.
--------------------
(В 1840 г.) в статье о стихотворениях Лермонтова Белинский тоже употребил выражение квасной патриотизм со ссылкой на автора — Вяземского: «Любовь к отечеству должна выходить из любви к человечеству, как частное из общего. Любить свою родину значит — пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому. В противном случае патриотизм будет китаизмом, который любит свое только за то, что оно свое, и ненавидит все чужое за то только, что оно чужое, и не нарадуется собственным безобразием и уродством. Роман англичанина Морьера ”Хаджи-Баба“ есть превосходная и верная картина подобного квасного (по счастливому выражению кн. Вяземского) патриотизма» (Белинский, 1874, 4, с. 266). Ср. также в рецензии Белинского на «Сочинения кн. В. Ф. Одоевского» (1844): «Остроумному и энергическому перу князя Одоевского много дали бы материалов одни так называемые ”славянолюбы“ и ”квасные патриоты“, которые во всякой живой, современной человеческой мысли видят вторжение лукавого, гниющего Запада» (Белинский, 1875, 9, с. 66). Ср. также свидетельство М. П. Погодина в примечании к статье И. Кулжинского «Полевой и Белинский» (газета «Русский», 1868, № 114, с. 4).
Подписаться на:
Сообщения (Atom)