Шарлевуа, не обладавший особым даром художественного слова, в приводимом отрывке очень хорошо описал различия, характерные для нравов европейцев и дикарей, и совершенно разные подходы представителей этих двух рас к понятию чести.
«Французы, - пишет он, - захватили бобровые шкуры, которыми были укрыты тела погибших ирокезов. Гуроны, их союзники, были возмущены этим. В свою очередь они приступили к своим обычным пыткам пленных, съев одного из уже погибших, что привело в неописуемый ужас французов. Таким образом, - заключает Шарлевуа, - эти варвары гордились тем бескорыстием, которого они, к своему удивлению, не нашли в нашей нации, и не могли понять, отчего это ограбление мертвых считается у нас злом значительно меньшим, чем пожирание их плоти, подобное пиру диких зверей».
В аналогичной манере тот же Шарлевуа в другом месте книги (т.1, с.230) описывает первую казнь, свидетелем которой стал Шамплен, и возвращение гуронов в свой собственный поселок. «Пройдя расстояние в восемь лье, - повествует он, - наши союзники остановились и, выбрав одного из своих пленников, стали упрекать его за все те муки, которые он причинил воинам их племени, попавшим в его руки; они заявили ему, что он должен приготовиться к аналогичному обращению с их стороны, и добавили при этом, что если у него мужественное сердце, то пусть он добавили при этом, что если у него мужественное сердце, то пусть он докажет это, начав петь песню. Он тотчас же запел боевую песню и пел все, какие только знал, но голос его был очень грустным, - говорит Шамплен, который еще не мог тогда знать, что вся музыка дикарей звучит несколько мрачновато.-Пытки пленного, сопровождавшиеся всеми теми ужасами, о которых мы еще расскажем, потрясли французов, но все их усилия положить этому конец ни к чему не привели. На следующую ночь одному из гуронов приснилось, что за ними идет погоня, и их отход превратился в подлинное бегство, причем дикари нигде не хотели останавливаться до тех пор, пока не оказались в полной безопасности.
Когда показались хижины их поселка, они сразу нарубили длинных палок, на которые прикрепили доставшиеся им при дележе скальпы, и поплыли с ними триумфальным парадом. При их виде на берег выбежали женщины, бросились в воду и вплавь добрались до каноэ, где они схватили окровавленные скальпы из рук своих мужей и повесили их себе на шеи.
Воины предложили Шамплену один из этих ужасных трофеев и в качестве еще одного дара выделили ему несколько луков и стрел - единственную добычу, которую они захотели взять у ирокезов, - попросив показать эти трофеи королю Франции».
Шамплен один прожил всю зиму у этих варваров, и ни разу ни ему самому, ни его имуществу ничего не угрожало.



(Токвиль Алексис де. "Демократия в Америке")