Новое, социалистически-тоталитарное государство отличается, далее тем, что оно обдуманно, принципиально и последовательно заменяет идею правосознания идеей рабочувствия.

Правосознание имеет свои аксиомы: 1) чувство собственного достоинства и уважения к себе и своему духу; 2) способность управлять собою и свободно строить свою жизнь – как внутреннюю (духовную личность), так и внешнюю (субъект права с хозяйственной инициативой); 3) взаимное уважение и доверие правительству. Чем строже и полнее соблюдаются эти аксиомы в жизни, тем выше и благороднее государственность в стране. Тоталитарный строй попирает эти аксиомы. Соблюдающий свое достоинство – идет на пытки и смерть; самоуправление угашается и внутренне и внешне; недоверие всех ко всему, подозрение и презрение во все стороны – становятся системою жизни. Верный коммунист есть раб власти; и в то же время он есть рабовладелец по отношению к некоммунистам; шпион-предатель по отношению к своим сокоммунистам и кандидат в палачи для всех. Коммунизм как система жизни держится на страхе и предательстве. Боятся все – и застращивающие, и застращиваемые; и каждый должен быть всегда готов купить себе жизнь ценою симуляции, отречения, предательства и доноса. Застращивающие боятся мести своих рабов, и в то же время они боятся расправы со стороны «начальства». А тоталитарное «начальство» охотно казнит не только своих соучастников (Зиновьев, Каменев, Бухарин, Пятаков, Рыков, Максим Горький, Орджоникидзе), но и своих палачей – за то, что слишком старались на службе и слишком много знают (Ягода, Ежов, Берия и др.).

Что же касается граждан, то новое государство считает взаимное недоверие среди них и взаимный шпионаж – лучшей гарантией своей прочности; и не только в низах, – ибо какой же возможен политический заговор среди привычных доносчиков, – но и на партийных верхах. И сами коммунисты не раз жаловались печатно, что из двух «доверительно» побеседовавших коммунистов – по крайней мере один наверное донесет из страха, как бы другой его не предупредил в этом.
(И. Ильин)